Даже кухарка вмешалась в разговор:
– Он даже отправился в Инвернесс, чтобы привезти ей шоколад.
Это уже начало ему порядком надоедать. И вдруг кто-то воскликнул:
– Такое событие нужно отпраздновать. Лэрд ухаживает за дочерью Дунканнона!
Лахлана не удивило, что его люди так быстро сделали выводы о его «нежных чувствах» к Венеции и догадались, что он добивается ее руки, но бедная девушка при этом выглядела ошеломленной.
– Нужно устроить вечеринку с песнями и танцами! – сказала одна из женщин, и ее слова подхватили все кругом:
– Танцы! Танцы!
Мужчины ринулись в гостиную, передвинули к стенам мебель, закатали ковры. Кто-то послал за волынщиком и скрипачом, а мать Лахлана с явным удовольствием руководила этим действом. Несколько женщин спустились в подвал и принесли виски, другие же направились в столовую и разложили на столе закуску.
Венеция стояла среди всей этой суматохи совершенно потрясенная. Лахлан через суетящуюся толпу пробился к ней и встал рядом.
– Ты когда-нибудь бывала на сельских вечеринках?
– Это такой шотландский вариант бала, не правда ли?
Лахлан рассмеялся:
– Сельская вечеринка намного интереснее и не имеет ничего общего с глупым фарсом в Эдинбурге. Это сумбурное шумное действо, с оглушающей музыкой и буйными танцами. Ты уверена, что готова к этому?
Она взглянула на него горящими глазами:
– Я справлюсь со всем, что ты предложишь мне, Лахлан Росс.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил он и, обвив рукой ее талию, увлек девушку за собой в гостиную.
Скрипач уже приступил к делу, и в считанные секунды Лахлана с Венецией поглотил водоворот танцующих пар, стремительно кружащихся в вихре звуков, слишком громких для тесного пространства. Ноги шумно топали, скрипач наяривал, что было силы, и все вокруг вращалось с сумасшедшей скоростью.
Венеция быстро уловила ритм и включилась в танец, потому что он не слишком отличался от тех, что обычно танцуют на провинциальных балах. Но Россы танцевали его с большим энтузиазмом – не так, как это делают изнеженные английские лорды, так что ей пришлось изрядно попотеть, чтобы не отставать от остальных женщин.
К тому времени как прибыл волынщик и к общему хору добавились звуки волынки, Венеция уже полностью освоилась и ощущала необыкновенный подъем. Щеки ее раскраснелись, глаза сверкали, а ноги выписывали весьма замысловатые фигуры. С замирающим сердцем Лахлан протанцевал с Венецией пару кругов, прежде чем у него сильно разболелась нога. Затем он присел в стороне, стал потягивать виски и наблюдать за ней. На Венецию было приятно, смотреть. Сияющая, упивающаяся весельем, она без всякого жеманства лихо отплясывала в своих испачканных краской юбках и тесном лифе, слишком открытом, на его взгляд, чтобы он мог чувствовать себя спокойно. Нет, никто из его людей не рискнул бы пялиться на ее пышные прелести. В их сознании девушка уже принадлежала лэрду, и этого было достаточно, чтобы все держались почтительно, даже если она не была бы дочерью Дунканнона.
Лахлан покачал головой. Дочь Дунканнона. Назвать так Венецию было не более справедливо, чем сказочной феей. Она была только самой собой, и он начал понимать, что готов на все, лишь бы ее получить.
Единственным мужчиной, оставшимся, похоже, неподвластным ее чарам, был Джейми, угрюмо забившийся в угол, злой из-за того, что его разоблачение не возымело желаемого эффекта. Видно, и Венеция тоже его заметила, потому что она покинула танцующих и подошла к парню. К удивлению Лахлана, она улыбнулась Джейми и протянула ему руку.
Тупоголовый болван выглядел так, словно собирался отказаться, но девушка что-то сказала ему, и сердитое выражение исчезло с его лица. Спустя минуту он уже кружился с ней в танце.
Лахлан покачал головой. Венеция не могла допустить, чтобы Джейми стал им врагом, разве не так? В клане должен царить мир, даже если один из его членов оказался упрямым ослом.
Шло время, и вечер сменился ночью. Скрипач начал уставать, а у танцоров заболели ноги. Лахлан потерял Венецию из виду примерно полчаса назад, поэтому вышел в коридор, а затем прошел в столовую, где обнаружил ее в окружении нескольких неженатых мужчин.
Неожиданный приступ ревности застал Лахлана врасплох. Парни не делали ничего необычного. Как все молодые люди в подобном случае, они всего лишь отпускали комплименты красивой девушке. Но это его слишком разозлило.
Подойдя ближе, Лахлан понял, что дело не ограничивается комплиментами и парни заставляют Венецию отхлебнуть из стакана. И она не возражает.
– Послушайте, вы, – рявкнул он, подходя к ним. – Не нужно давать ей виски. Она благородная леди и к этому не привыкла.
– Это не их вина, – сказала ему Венеция, глаза которой уже чересчур блестели. – Вы производите виски, и мне очень захотелось его попробовать. Поэтому я и попросила глоточек.
Лахлан посмотрел на Джейми, без которого, конечно, тут не обошлось:
– Сколько стаканов она уже выпила, парень?
– Это второй.
Подойдя к девушке, Лахлан хотел отобрать у нее стакан, но она высоко подняла его и громко воскликнула:
– Предлагаю тост!
Этот возглас привлек внимание остальных членов клана, и все они ринулись в столовую и сгрудились вокруг лэрда и его возлюбленной.
– Хорошо, давайте тост. – Лахлан улыбнулся девушке, все остальные бросились доставать стаканы и наполнять их виски. – И какой у нас будет тост, дорогая?
– Что-нибудь подходящее к такому празднеству, – сияя, ответила она.
Свадебные обеты вполне бы подошли, подумал Лахлан, и кровь его бешено заструилась по жилам.
Настал подходящий момент обменяться взаимными клятвами. Хотя для этого им с Венецией не нужны были свидетели, все же их присутствие было весьма уместным. И может быть, именно сейчас, когда Венеция под хмельком, ему удастся убедить ее произнести клятву.
Лахлан внимательно посмотрел на девушку. Нет, она не выглядела настолько опьяневшей, чтобы ему это удалось. Она не путалась в словах и на ногах держалась крепко, так что ему ни за что не удастся уговорить ее произнести обет. Разве что…
Венеция заявила, что понимает по-гэльски, но Лахлан был готов держать пари, что она солгала.
О, это, конечно, не слишком удачная идея. Но девушка уже была подшофе, и дело могло выгореть.
Не обращая внимания на шевельнувшуюся совесть, Лахлан прошептал:
– Как насчет тоста на гэльском? Он вполне подходит к такой вечеринке. Как тебе кажется, Принцесса?
– Да, на гэльском, – отозвалась она с радостной улыбкой ка лице.
Лахлан решил попытаться.
– Мы в Шотландии провозглашаем тосты вдвоем. Почему бы тебе не произнести его первой, а я повторю его. Ты ведь говоришь по-гэльски?
