Лахлан притянул Венецию к себе и посадил на колени.
– Но ты все же могла бы уложить меня в постель. Ведь нас с тобой влечет друг к другу.
Он обвил рукой ее талию.
– Влечет? – сухо переспросила она.
– Все говорят, что ты ко мне неравнодушна. – Он нежно поцеловал ее в голову. – Говорят, я тоже увлечен тобой.
Когда это не улучшило ей настроения, он скользнул рукой под ее пеньюар и погладил ладонью живот.
– Помнишь, когда последний раз ты сидела у меня на коленях?
Венеция упрямо вздернула подбородок:
– Единственный раз я оказалась у тебя на коленях тогда, когда мои руки и ноги в течение нескольких часов были связаны.
Злопамятная девица.
– Я говорю не об этом, и ты это знаешь. Может, стоит тебе слегка напомнить? – Притянув ее голову ближе, Лахлан прильнул к ее губам.
Силы небесные! Как сладки были эти губы с легким привкусом виски! На короткое мгновение она ответила ему как обычно, с готовностью приоткрыв рот, увлекая его в свою шелковистую нежность. Ее язык сплетался с его языком, а тело расслабилось под прикосновениями его ласкающих пальцев.
Но лишь до тех пор, пока его ладонь не накрыла ее грудь.
– Лахлан, – прошептала Венеция, отрываясь от его губ, – ты пытаешься соблазнить меня?
– Если получится. – Он принялся нескромно ласкать ее.
– Несмотря на то, что мы еще не женаты?
Лахлан постарался подавить чувство вины.
– Раньше нас это не останавливало, – уклончиво ответил он.
– Только потому, что ты ловко пользовался моей слабостью.
– Так почему бы и тебе не воспользоваться моей слабостью, раз я пьян и не могу сопротивляться? Вот мы и будем квиты. Обмен ролями – отличная игра.
Венеция насмешливо фыркнула:
– Мы были бы квиты, если бы я зашвырнула тебя в карету, связанного по рукам и ногам, и протащила через всю Шотландию. Хотя я сомневаюсь, что ты настолько пьян, чтобы это позволить.
В нем снова шевельнулась совесть.
– Если тебе это добавит счастья, то, когда все закончится, можешь связать меня и таскать повсюду, куда пожелаешь.
Внезапный блеск в ее глазах заставил его умолкнуть. Венеция прильнула к нему с манящей улыбкой, обвила его шею руками, и Лахлан забыл обо всем…
– Это звучит заманчиво, – сказала она чуть хриплым голосом. – Особенно насчет того, чтобы связать тебя. Правда. Я даже думаю, не заняться ли этим прямо сейчас? Тогда я смогу «воспользоваться твоей слабостью» так, как мне вздумается.
Кровь бешено заструилась по его жилам.
– Ты думаешь об этом, правда?
Лукаво взглянув на него, Венеция наклонилась и поцеловала его грудь, видневшуюся под распахнутыми полами рубашки. Затем провела языком вдоль его ключицы.
– Как жаль, что ты собираешься подождать, пока все кончится.
Сердце его колотилось с такой силой, что готово было выскочить из груди.
– Не думаю, что нам следует… ждать. Если ты не хочешь.
Она прижала губы к его уху.
– Я хочу, чтобы ты отдался на мою милость, Лахлан Росс. Ты такой властный и подавляющий, что мне не удается с тобой полностью расслабиться. Тем более что мы еще не женаты.
Ее лукавый тон заставил его встрепенуться и взглянуть на нее, но она уже опустила голову, лаская губами и языком его шею.
– Но если бы ты был связан, я смогла бы свободно трогать тебя везде, где вздумается, целовать везде, где захочется… – Она опустила руку и обхватила его затвердевшую плоть. – Смогла бы пробежаться языком по любой части твоего тела… Я уверена, что чувствовала бы себя гораздо спокойнее.
Лахлан представил себе, как язык ее касается его мужского естества, и почувствовал, что плоть его превратилась в каменное копье. Ради этого он готов был позволить ей все, даже связать себя.
Ну хорошо, выходит, эта опытная соблазнительница у него на коленях совсем не та Венеция, которую он знал. Но эта Венеция ему нравилась. Очень нравилась. И он просто сойдет с ума, если ему придется еще хоть сколько-нибудь ждать, чтобы овладеть ею.
Он потянулся к тесемкам ее пеньюара, но она поймала его руку.
– Сначала я свяжу тебя, – сказала она. – Потом займемся одеждой.
И все-таки ее настойчивое желание связать его несколько настораживало.
– Ты не собираешься связать меня и бросить здесь, чтобы служанки нашли меня утром?
– Лахлан! – сказала она, обиженно надув губы. – Я никогда бы такого не сделала! – Разочарованно вздохнув, она поднялась с его колен. – Ты мне не доверяешь, вот в чем дело Я. просто хотела немного повеселиться, но…
– Я доверяю тебе, дорогая, правда, доверяю! – Он схватил ее за руку, притянул к себе и поставил между колен. – Если тебе хочется меня связать, то я охотно подчиняюсь.
В особенности если это единственный способ разделить с ней сегодня постель.
– И ты позволишь мне делать с тобой, что мне вздумается, когда я тебя свяжу? – спросила она, бросая на него игривый взгляд. – Все, что мне захочется, как бы это ни было порочно и безнравственно?
Помоги ему Бог, да!
– Все, что пожелаешь.
От ее ослепительной улыбки у него перехватило дыхание.
– Хорошо, – сказала она, затем развязала пеньюар и помахала поясом перед лицом Лахлана. – Я воспользуюсь этим.
Когда девушка зашла ему за спину. Лахлан быстро сбросил жилет и рубашку, оставшись обнаженным до пояса, затем стянул сапоги. Остальное пусть сделает она. Улыбка коснулась его губ. Он ничего не имеет против.
Лахлан перестал улыбаться, когда почувствовал, что Венеция связывает ему руки. Она связала их крепче, чем он мог ожидать от девушки, которой прежде не приходилось никого связывать. Но когда она привязала его руки к креслу, Лахлан ощутил легкое беспокойство. Он рассчитывал, что при желании сможет легко встать с кресла.
К тому времени как Венеция вернулась и встала перед ним с загадочной улыбкой на лице, сердце его едва не выпрыгивало из груди. Пеньюар ее распахнулся, открыв взгляду полупрозрачную рубашку и соблазнительные линии ее тела. Но к сожалению, она так его и не сняла.
Она просто стояла, разглядывая его, – глаза ее внимательно исследовали его плечи, грудь, живот, пока не задержались на раздвинутых ногах и огромной выпуклости между ними. Выпуклости, которая продолжата набухать под ее взглядом.
– Твой пеньюар, – хрипло произнес он, возбужденный так сильно, что готов был вот-вот взорваться. – Сними его, ты обещала.
Венеция уперла руки в бока и одарила его поистине дьявольским взглядом:
