Лунный свет ярко освещал комнату сквозь открытую балконную дверь. Морской бриз, долетавший из гавани, лишь слегка охлаждал воздух в комнате, потому что в Испании в начале июня бывает значительно теплее, чем в Англии. Волосатая грудь Диего поблескивала от пота, пряди влажных волос прилипли ко лбу. Он сбросил с себя почти всю простыню, оставив лишь уголок, едва прикрывавший тело.
Он был прекрасен во сне, являя собой великолепное сочетание золотистой кожи и львиной мускулатуры, как на картине, изображающей спящего Эндимиона, которую Люси видела в доме герцога Фоксмура.
И он весь целиком принадлежал ей. Люси затаила дыхание. Диего ее любит. Этому трудно было поверить, но он ее любит и намерен жениться на ней, причем ради нее самой, а не только потому, что так подсказывает ему чувство чести. Люси впервые за всю свою жизнь почувствовала себя по-настоящему счастливой.
Вдруг с балкона донесся какой-то шум, и Люси насторожилась.
— Кто там? — шепотом спросила она.
— Люси! — воскликнул знакомый голос, и послышался скрежет сапог о металлические перила, сопровождаемый кряхтением и пыхтением. — Это ты, моя девочка?
— Папа! — воскликнула Люси и села в постели, не сразу осознав, что она абсолютно голая.
Люси быстро завернулась в простыню, что было весьма своевременно, потому что в это мгновение в проеме балконной двери появился, тяжело отдуваясь, отец.
— Как тебе удалось найти меня здесь? — спросила Люси, шаря под простынями в надежде отыскать свою ночную рубашку. — Откуда ты узнал, где…
— Что случилось, милая? — пробормотал, просыпаясь, Диего.
— Проклятие! — Отец выругался, когда его взгляд упал на кровать рядом с Люси. — А это, черт возьми, кто такой?
Диего сердито взглянул в сторону балкона.
— Я должен задать вам тот же вопрос, сэр, — огрызнулся он.
Слишком поздно Люси сообразила, что Диего еще никогда не встречался с ее отцом.
— Диего, это…
— Ты затащил ее в постель, проклятый сукин сын?! — заорал отец, решительно шагнув в комнату. — Ты похитил мою дочь и переспал с ней?
— Папа, все совсем не так, как ты думаешь, — сказали Люси, которая наконец отыскала ночную рубашку и натянула на себя.
— Проклятие! — пробормотал Диего, который тоже шарил под простынями в поисках своей одежды.
Люси вскочила с кровати, чтобы не позволить отцу наброситься на Диего с кулаками.
— Мы собираемся пожениться, — торопливо сказала она, хватая отца за руку. — Сейчас же. Сегодня. Как можно скорее.
— Только через мои труп! — взревел он. — Значит, тобой с ним расплатились за то, что он притащил тебя назад к этому чертову маркизу? Значит, вот какую дьявольскую сделку он заключил?
— Нет! — воскликнула Люси. — И кто ты такой, чтобы обвинять его? Ведь это ты помог сержанту и его любовнице украсть меня?! Это ты…
— Послушай, Люси, — начал было Диего, вставая с кровати в одних подштанниках.
— Только не говори мне, что поверила в эту ложь, — сказал полковник Ситон таким обиженным тоном, что Люси сразу замолчала. Он же круто повернулся к Диего: — А вы, сэр, выдумали небылицу, изобразив меня исчадием ада, чтобы способствовать осуществлению планов проклятого старика? Вам должно быть стыдно за себя.
— Я верил, что это правда! — возразил Диего. — Я не знал, что дон Карлос мне лжет. Он всем лжет. Откуда же мне было знать…
— Ты… ты хочешь сказать, что это неправда? — прервала Диего Люси, во все глаза глядя на него. — Все, что ты рассказал мне о папе и нянюшке, — это ложь?
Диего вздохнул.
— Как оказалось, дорогая, сержант Кроуфорд был действительно твоим отцом. Он женился на донье Каталине, твоей настоящей матери, вопреки воле твоего деда. А история о нянюшке — ложь.
Люси ошеломленно смотрела на Диего. Значит, она не сшибалась в том, что отец — порядочный человек. Он просто помог двоим влюбленным сбежать от злого маркиза, который не хотел, чтобы они были вместе.
И тут ей в голову пришла ужасная мысль.
— Господи! — воскликнула она, с упреком глядя на Диего. — Когда ты пришел сегодня сюда, ты уже знал, что дедушка солгал? И ты поэтому хотел увезти меня? А весь этот вздор относительно герцога и его ключа? Ты пришел из-за своей проклятой чести? Ты понял, что тебя обманули, и хотел все уладить? Ко мне это не имело никакого отношения?
— Нет! — решительно сказал Диего. — Клянусь, я пришел сюда только ради тебя, любовь моя. Ты должна мне поверить.
— Поверить тебе? — презрительно фыркнул полковник. — После того как ты оболгал отца? — Он с укоризной взглянул на Люси. — Хотя я до сих пор не могу поверить, что ты думала, будто я могу помочь кому-нибудь украсть ребенка у родителей.
— Почему бы и нет? — послышался с порога новый голос. Люси хотелось завизжать от отчаяния, когда она увидела, как в дверь вошел дон Карлос, глаза которого пылали яростью. Очевидно, его привлек шум, поскольку ни отец, ни Диего даже не потрудились разговаривать потише. Из-за спины маркиза выглядывала Нетти, которую явно озадачило появление двух мужчин в комнате Люси.
— Ты помог этому сержанту украсть у меня Каталину, — злобно сказал дон Карлос. — Это все равно что украсть мою внучку.
— А вот и сам злодей появился на сцене! — воскликнул полковник.
Люси инстинктивно встала на сторону отца, но он, казалось, не замечал ее, сосредоточив все внимание на маркизе.
— Том не крал Каталину, осел вы этакий, и вы это знаете, — заявил он. — Вы вынудили ее бежать из дому, потому что затеяли этот дурацкий брак с Альваро. Каталина не могла смириться с вашим выбором супруга для нее. Она попыталась было сделать так, как вы хотите, но, узнав, что у нее будет мой ребенок, она сказала, что скорее умрет, чем станет женой Альваро! Это вы, проклятый негодяй, вынудили ее бежать отсюда.
В комнате вдруг стало тихо. Дон Карлос, сгорбившись, опирался на трость. Диего ошеломленно смотрел на всех.
Но Люси почти ничего не замечала. «Мой ребенок»? Значит, это ее родной отец?
И тут вдруг все встало на свои места. Вот почему отец знал, где ее искать. Знал, как войти в этот дом. Это объясняло, почему неженатому солдату было достаточно обещания, данного умирающему другу, чтобы удочерить его маленькую дочь.
— Так ты действительно мой отец? — спросила Люси страдальческим тоном. — Мой настоящий отец?
— Что? — переспросил полковник, обернувшись к ней. Поняв, что нечаянно проговорился, он побледнел. — Девочка моя! О Боже, я не хотел, чтобы ты узнала об этом при таких обстоятельствах.
Отец потянулся к Люси, но она отшвырнула его руку. Весь ее мир перевернулся вверх тормашками.
— Судя по всему, ты вообще не хотел, чтобы я узнала об этом, — сдавленным голосом сказала она. — Ты хотел, чтобы я всю свою жизнь чувствовала себя сиротой, у которой нет никакой родни, чужим человеком в своей собственной стране.