— Нет, девочка, — прохрипел полковник Ситон. — Я делал это для твоего же блага. Потому что люблю тебя. Потому что любил твою мать.
— Но любил недостаточно, чтобы жениться на ней, — выпалила Люси.
— Ты должна понять, — тихо сказал отец, — я не ожидал, что все так случится. Я влюбился в Каталину с первого взгляда, увидев ее на балу в Гибралтаре. Я ходил за ней по пятам и умолял выйти за меня замуж. Она отдалась мне в ту ночь, когда я сделал предложение, но потом испугалась и отказалась выходить замуж против воли своей семьи. — Он бросил на маркиза взгляд, полный ненависти. — Каталина сказала, что ее отец будет унижен в глазах общества, если расторгнуть помолвку.
Ситон взъерошил волосы.
— Но когда поняла, что беременна тобой, она больше не смогла выносить сложившуюся ситуацию. Она сбежала в гибралтарский гарнизон с намерением, выйти за меня замуж. Только я в то время валялся в лихорадке, которая свирепствовала в Гибралтаре в 1803 году. Я лежал без сознания, и ей сказали, что я умру.
Он снова сердито взглянул на дона Карлоса.
— Нельзя было терять времени. Уверенная в том, что отец силой заставит ее выйти замуж за ненавистного Альваро, Каталина обратилась за помощью к Тому, моему лучшему другу. Он и сам был почти влюблен в нее, поэтому предложил выйти за него замуж, чтобы дать ребенку отца и защитить ее от маркиза.
По щекам полковника Ситона потекли слезы.
— Судьба посмеялась надо мной, потому что неделю спустя я был здоров. К тому времени они уже поженились. Я потерял Каталину и ничего больше не мог сделать.
— Кроме как удочерить свою дочь. — У Люси сердце обливалось кровью. Ей было жалко его. И себя. — Свою собственную дочь, которой ты лгал всю жизнь! Почему ты не сказал мне? После того как они умерли…
— Чтобы заклеймить тебя клеймом незаконнорожденной, чтобы тебя считали внебрачным ребенком неженатого полковника? Как бы то ни было, а у тебя были законные родители. И я решил, что так будет лучше. Я удочерил тебя по всем правилам, приемлемым в обществе.
— Но ты мог бы рассказать об этом мне! — воскликнула Люси. — Помнишь, сколько раз я спрашивала тебя о своих родителях, а ты ничего не говорил? Мне так нужна была мать, а ты даже о ней мне не рассказывал.
— Ах, девочка, я боялся, что, если расскажу тебе, ты примешься разыскивать маркиза. А когда он в прошлом году написал в полк, наводя справки о тебе, меня предупредили, и я…
— О Господи! — воскликнула Люси. — Значит, вот почему они просто отделались от него. Как ты мог?
— Девочка, дорогая моя девочка…
— Не надо. — Люси попятилась от него. — Я тебя больше не знаю.
— Он разлучил тебя с семьей. — вклинился в разговор маркиз. — Видишь, дорогая внучка, он тебя не любит.
Люси повернулась к старику с мстительным видом:
— А ты, значит, любишь? Ты даже не искал меня, пока не умер твой сын и у тебя не осталось шанса заполучить наследника!
Еще кое-какие факты получили свое объяснение.
— Ты знал, что моя мать жила в гарнизоне, причем совсем рядом, по ту сторону границы.
— Вы, наверное, даже знали имя ее мужа, когда посылали меня разыскивать ее в Англии? — вставил свое слово Диего.
— Нет! — воскликнул дон Карлос. — Я знал только о том, что она вышла замуж за солдата, но имени его не знал.
Услышав, как Диего презрительно фыркнул, полковник обернулся к нему:
— И ты еще имеешь наглость сомневаться в его лживости, когда именно ты поверил его вздору и сделал так, как он велел! Или ты верил ему? Ты, знаменитый фокусник, мастер иллюзий? Откуда нам знать, что ты не раскусил всю наглую ложь маркиза с самого начала и не действовал исключительно из корыстных побуждений?
Диего почувствовал себя оскорбленным.
— Хочу довести до вашего сведения, сэр, что я действовал, руководствуясь самым чистым из побудительных мотивов.
— Получить назад свою собственность, — презрительно фыркнув, вставил маркиз.
Полковник выругался.
— А ты действовал для того лишь, чтобы получить себе наследника, проклятый эгоист…
— Хватит! — закричала Люси. — Замолчите все! Все вы лжете, интригуете и манипулируете моей жизнью! — Она вдруг почувствовала, что не может больше их видеть. — Вон! Убирайтесь отсюда! Оставьте меня в покое! Все!
Ошеломленные, они уставились на Люси, потом хором запротестовали.
Люси выбежала на балкон, на который отец влез по веревке, прикрепленной к абордажному крюку, и, оглянувшись, сердито посмотрела на всех собравшихся.
— Если все вы сейчас же не уйдите отсюда, я спущусь тем же способом, каким проник сюда отец, и никто из вас меня больше не увидит!
С нее достаточно! Ей нужно побыть одной, подумать, понять, кто она такая и что все это значит.
— Люси, любовь моя… — начал Диего.
— Ах, ты еще здесь? Нетти, выгони их вон отсюда и запри двери. Или, клянусь… — Люси закинула ногу на балконные перила.
— Хорошо, хорошо, девочка. Мы уходим! — воскликнул отец, пятясь кдвери. Вдвоем с Диего они вытеснили из комнаты маркиза. Нетти следовала за ними по пятам, выпроваживая их.
Как только комната опустела, Люси втянула наверх веревку и, закрыв за собой балконную дверь, заперла ее.
Ее взгляд упал на кровать, где они с Диего совсем недавно занимались любовью. На кровать, где мужчина, которого она считала святым за то, что он удочерил ее, зачал ее с женщиной, которую любил, но никогда не говорил ей об этом.
Это было уже слишком.
Люси опустилась на пол и разрыдалась.
Глава 27
Дорогой «кузен»!
Вы отлично знаете, почему я заключила в кавычки слово «кузен». За последние несколько лет я проверила каждого из родственников моего покойного мужа, Ни один из них не обладает вашими познаниями высшего света или вашими финансовыми возможностями. Вам давно пора признаться, что вы не приходитесь мне кузеном. Что касается того, что я якобы ранила вас своими обвинениями, то вы раните меня гораздо больше, сохраняя свою драгоценную анонимность даже теперь, когда я борюсь за свое дальнейшее существование.
Ваша «родственница» Шарлотта.
Выпроводив Диего, отца и деда за дверь, Люси в задумчивости стояла в крошечной гостиной, пристально вглядываясь в портрет своей матери.
Очень многое из того, что она узнала за последние два месяца о своей жизни, виделось совсем по-другому: сменаполка отцом, официальное удочерение, тот факт, что он до конца войны не отпускал ее ни на шаг от себя. Может быть, он уже тогда опасался, что дон Карлос может выкрасть ее?
Правда, это не имело значения. А имело значение то, что отец все эти годы лгал ей. Как он мог? Он, несомненно, видел, что Люси безумно хочется узнать о своей семье. Девушка понимала, почему он скрывал это от всех остальных: даже имея законных родителей, у нее были проблемы с происхождением. Но скрывать это от нее…
