Слезы заструились по ее щекам. Нет, это выше ее сил! По правде говоря, именно поэтому она и осталась. Несмотря на все свои опасения, приняла великодушное предложение мадам Ванье. Так или иначе, она понимала, что в глубине души жаждет узнать, почему отец поступил так вероломно. Что заставило его жениться на Джулии Ванье, когда у него уже была семья? Ради чего страдали две женщины?
Элина должна это узнать. Да, думала она, счастливый случай привел ее в этот дом, и теперь она получила возможность разделаться со своим прошлым. Она останется и узнает все об отце и его второй семье.
А может быть, со временем сумеет разобраться и в своих чувствах к Рене. С необычайной ясностью она увидела перед собой его лицо, темные манящие глаза.
«Нет! – в отчаянии подумала Элина. – Я не хочу, чтобы ты тоже преследовал меня». Но когда она забылась, наконец, тревожным сном, его образ все еще витал перед ней, и глубоко в сознании звучал его шепот: «Теперь ты моя, дорогая крошка. Никогда не забывай об этом».
Глава 18
Там, где хорошая постель, хорошо ведется хозяйство.
Креольская пословица.
– Она уехала, – с наглой ухмылкой сообщил Этьен своему другу Франсуа. – Сбежала. Похоже, в тот день, когда я с ней встречался.
– Ты уверен?
– Абсолютно. У моего домашнего раба, Джина, сестра работает в Кур-де-Сипре. Она сказала, что Рене совсем обезумел с тех пор, как Элина сбежала. Он со своими людьми искал ее, но она, очевидно, скрылась.
Франсуа облегченно откинулся в кресле, расслабившись впервые с тех пор, как увидел сводную сестру в доме своего дяди.
– Да ну! Ну что ж, это и, правда, хорошие новости. Теперь мы можем не беспокоиться, что он начнет выслеживать убийцу Уоллеса, так ведь? Отлично сработано, Этьен. Я этого не забуду.
Этьен насмешливо изогнул бровь:
– Ты мог бы заплатить часть денег, которые задолжал мне. Франсуа насупился:
– Все в свое время, друг мой. Мои вложения вскоре дадут плоды. Тогда я и рассчитаюсь с тобой.
Этьен пожал плечами, и Франсуа улыбнулся. Он был уверен, что друг не станет давить на него. Этьен знал, кто играет первую скрипку в их отношениях.
– Интересно, куда она могла пойти? – лениво произнес Франсуа. Он надеялся, что Элина вернулась домой, в Миссури.
– Если она отправилась в Новый Орлеан, долго не проживет. Там свирепствует желтая лихорадка.
Франсуа совсем забыл о страшной болезни, поразившей Новый Орлеан. Он даже почувствовал угрызения совести. Впервые в жизни. Но тут же презрительно сощурил глаза. Почему он должен о ней беспокоиться? Поскольку эта сука ушла из его жизни, ему до нее нет дела. Вот если бы дядя Рене нашел ее тело или узнал, что это Франсуа повинен в ее бегстве…
Смертельный страх охватил Франсуа при мысли, что сделает с ним дядя Рене, если узнает правду. В этом случае Франсуа может считать себя трупом.
Но дядя Рене об этом никогда не узнает. Этьен умеет мастерски обделывать свои делишки, а Франсуа отлично его прикрывает. «Мне не о чем больше беспокоиться», – сказал он себе.
– Мы уже везде искали, месье. Объехали все дороги, по меньшей мере, три раза, а ваши люди прочесали поля на многие мили вокруг, – сказал Луи своему хозяину.
Рене стоял неподвижно, устремив взгляд на свой неоконченный портрет, и, казалось, не слышал ни слова. Темные тени под глазами свидетельствовали о том, что он почти не спал.
– Вы изнурены до предела, – сказал Луи. – Мы все вымотались. Надо прекратить поиски, месье.
– Нет! – Рене с неожиданным проворством обернулся к слуге, весь напрягшись от гнева. – Мы не прекратим поиски, пока не найдем ее.
– Но мы объездили все окрестности почти до самого города. Обыскали всю сельскую местность. Остался только город. Люди не хотят заходить дальше, особенно в Новый Орлеан. Не хотят заболеть желтой лихорадкой. Вы рассчитываете, что они станут рисковать своей жизнью…
Рене процедил сквозь зубы:
– Я отправлюсь один.
– Месье! – запротестовал Луи. – Вы не должны этого делать! Отправиться сейчас в город – верная смерть!
– А если она там… – начал Рене.
– Она не настолько глупа. Она, конечно же, слышала о желтой лихорадке и ни за что не отправится в зараженный город.
– Мадемуазель все делает наоборот! – отрезал Рене. – Возможно, она решила бросить вызов опасности.
– Но, месье…
– Это больше не обсуждается, Луи. Оседлай Варвара. На суровом лице Луи отразилось явное неодобрение.
– Предположим, ее там нет, зачем же напрасно рисковать жизнью?
– Оседлай лошадь! – приказал Рене.
Когда слуга направился к двери, Рене хмуро посмотрел ему вслед. Напрасно рисковать жизнью? Этот человек не понимает, о чем говорит. Если Рене не убедится хотя бы в том, что ей не грозит желтая лихорадка, он сойдет с ума.
Потому что это он вынудил ее уехать. Он знал это так же твердо, как и то, что должен ее найти. Он растоптал ее гордость, поставив перед выбором: либо дать волю своей страсти, либо обуздать ее. И, конечно же, она дала волю страсти. Его плоть твердела при одной лишь мысли о той ночи, о ее бурных ласках. О да, он доказал свою правоту, но какой ценой!
В молчаливом страдании Бонанж рассматривал свой незаконченный портрет. Высокомерная ухмылка и насмешливый взгляд.
– Ты законченный дурак, известно ли тебе это? – сказал он своему изображению. – После всех этих лет позволить женщине так глубоко ранить себя…
Рене остановился, раздосадованный тем, что беседует с бездушным предметом. Ему казалось, что он видит Элину, трудившуюся над холстом, с пятнами краски на руках и на одежде, с милой улыбкой, то нежной, то дразнящей, то неосознанно чувственной.
Проклятие! Эта женщина знала, как причинить ему боль, а ведь он и представить себе не мог, что способен испытать нечто подобное.
– Черт побери, милые глазки, где ты? – громко воскликнул он.
Если он ее найдет… Нет, когда он ее найдет, то постарается как-нибудь убедить не обращать внимания на его невыносимый характер и остаться. Но первое, что он сделает, – это положит ее поперек колена и… Нет, подумал он мрачно, не то. Когда он ее найдет, то крепко обнимет и прижмет к себе. Потому что без нее…
Он повернулся спиной к своему усмехающемуся изображению и вышел из комнаты.
Тот же усмехающийся образ упорно не покидал и Элину. Он не выходил у нее из головы, когда она с Сесилией трудилась на кухне, помешивая подливку для гумбо – блюда из бамии. Хотя прошло уже шесть дней с тех пор, как она покинула дом Рене, девушка все еще ясно видела перед собой его лицо и фигуру, какими она их изобразила. Твердый подбородок, легкий отблеск смеха в глазах, напряженное тело.
