Эсме почувствовала прилив злости. Уинтроп явно хочет заманить ее в какую-то ловушку! Решив, что лучшая защита – нападение, она в упор посмотрела на посла:
– Тогда почему вы о нем спрашиваете, хозяин?
На мгновение в глазах Уинтропа мелькнул опасный огонек. Впрочем, скорее всего ей это только показалось: во всяком случае, в следующее мгновение лицо его снова стало отрешенно-суровым.
Йен наклонился к ней вплотную, и Эсме заметила, как напряглись его мускулы, словно он едва удерживал себя, чтобы не дать волю рукам.
– Лек, эти бумаги очень хотели бы заполучить французы. Признавайся, сколько они заплатили тебе? Тысячу? Две?
– Я не шпион, сэр! – От волнения Эсме заговорила своим обычным голосом. – Посудите сами – разве настоящий шпион пришел бы к вам из французского приюта? Он, я думаю, как мог скрывал бы свою близость к французам!
– Возможно, возможно… – Уинтроп смерил ее взглядом, от которого у Эсме чуть не подогнулись колени… Ей вдруг захотелось признаться этому человеку во всем и сдаться на его милость. Но, вспомнив, сколько неприятностей уже принес ей лорд Уинтроп, она гордо вскинула голову.
– Почему вы подозреваете меня, сэр? – спросила она. – Потому что я сиамец?
Уинтроп пожал плечами:
– Чен тоже в первую очередь заподозрил тебя – из всех, кто находится на этом пароходе, ты один связан с французами!
– И еще я самый бесправный из всех, сэр, поэтому вы и решили во всем обвинить меня!
– Послушай, Лек, – Йен стоял так близко к ней, что почти дышал ей в лицо, – это моя обязанность – проверить всех, и то, что ты пытаешься хитрить, лишь дает мне еще большее основание для подозрений. Теперь я должен обыскать тебя. Если ты не шпион, то, конечно, не будешь возражать. Раздевайся!
Эсме показалось, что сердце ее остановилось. Неужели Уинтроп знает? Еще за завтраком он вел себя как обычно, но с тех пор она с ним не общалась. Откуда он мог все узнать за столь короткое время?
– Вы не посмеете, сэр! – Голос Эсме задрожал.
– Почему же? Я твой хозяин, Лек, и могу приказать тебе все, что угодно. В данный момент мне угодно обыскать тебя. Ну же!
Никогда еще Эсме не чувствовала себя такой несчастной. Будь проклят тот час, когда ей пришло в голову переодеться мальчишкой!
– Я не буду раздеваться, сэр! Сперва предъявите доказательства, что бумаги украл я! – Эсме не знала, что еще сказать, чтобы заставить Уинтропа отказаться от его затеи.
– Что ж, – ледяным голосом ответил посол, – не хочешь раздеваться – я сам тебя раздену!
Эсме похолодела. Что, если он и впрямь посмеет прикоснуться к ней? Да она скорее умрет, чем позволит ему это! К счастью, Уинтроп не мог видеть выражения ее лица, так как в этот момент попытался зайти к ней за спину.
– Вы не посмеете, сэр! – уже не так уверенно повторила она.
– Неужели ты предпочитаешь отчитываться перед полицией? – Посол усмехнулся. – Что ж, я могу тебе это устроить! Не лучше ли сразу во всем признаться, Лек?
Похоже, шансов выкрутиться у нее и впрямь не осталось, подумала Эсме, да и сколько можно, в конце концов, продолжать эту игру? Но что ожидает ее, если она признается? А вдруг Уинтропу придет в голову, что она переоделась Леком как раз для того, чтобы проникнуть на пароход с шпионской целью? Что он с ней тогда сделает – сдаст полиции или расправится на месте?
– Лек, я жду! – Тон посла недвусмысленно говорил о том, что он и не думает шутить.
– У вас нет никакого права обыскивать меня!
– В таком случае, может быть, тебе будет интересно узнать, что я уже посмел обыскать твою каюту? Бумаг, правда, я там не нашел, так что придется тебе, дружочек, раздеваться…
От страха в голове Эсме все смешалось, и весь смысл слов Уинтропа дошел до нее не сразу. Но уже в следующий момент она с ужасом поняла, что он, собственно, имеет в виду. Наверняка среди вещей «Лека» он обнаружил и женское платье…
– Вы все знали! – прошептала она. – Вы догадывались с самого начала!
Пальцы Йена, уже начавшие развязывать ленту, скреплявшую косичку «Лека», вдруг остановились.
– Что я знал? – Одна его рука теребила косичку, другая легла ей на плечо.
– И вам не стыдно? – Эсме резко повернулась к нему. – Вы ведь все поняли с самого начала!
Глаза Йена округлились.
– Честно говоря, – нехотя признался он, – я раскусил тебя не раньше, чем обыскал твою комнату.
– И что вы там искали? Признавайтесь: у вас действительно пропали какие-то бумаги или вы все это придумали нарочно?
– То, что документы пропали, – чистая правда, как и то, что я по-прежнему собираюсь обыскать тебя.
– Вы не верите мне на слово? – Эсме на всякий случай поспешила встать с другой стороны стола.
Лицо Уинтропа покраснело от злости. Облокотившись на стол, он с яростью произнес:
– Поверить тебе? Поверить на слово девице, которая по части хитрости самому дьяволу даст сто очков вперед? Что за игру ты затеяла на этот раз? – Йен грохнул кулаком по столу так, что стол зашатался.
– И это говорит человек, который даже не знает, что такое честь! Кто обещал никому не рассказывать, что я ходила на Лой Кратонг? Ваша забава, сэр, стоила мне моего доброго имени, вы виной тому, что меня выдают замуж за этого мерзкого купца, из-за чего я была вынуждена бежать из дома… И вы еще смеете обвинять в чем-то меня!
Йен застыл на месте.
– Я ничего никому не рассказывал! – обескураженно пробормотал он.
– Если не вы, то кто же тогда?
– Кто? Да твои ненаглядные сиамские подружки! Нашла кому доверять! Во всем Бангкоке не осталось ни одного базара, где бы они не растрепали эту сплетню. Неудивительно, что история стала тут же известна служанке Харриет Бингэм, а от Харриет – твоей тетке. А вот я – Бог свидетель – свое слово сдержал!
– Почему я должна вам верить? – Эсме впилась в него глазами.
Йен лишь пожал плечами:
– Единственное, что я сделал, – это ответил твоей тетке Мириам на ее вопросы. Дело в том, что к тому времени рассказ о твоих подвигах уже успел обрасти самыми немыслимыми подробностями – вроде того, что ты и твои подружки якобы добровольно ходили ублажать моряков на пристани, а когда там появился я, решили заодно ублажить и меня. Мириам спросила меня, так ли это, и я, понятно, рассказал, как все было на самом деле. Она, разумеется, не поверила, но это уже ваше с ней дело, а моя совесть тут полностью чиста!
Эсме недоверчиво уставилась на посла. Неужели лорд Уинтроп говорит правду и предатель на самом деле не он, а Ламун и Мей? Не случайно, когда Эсме сказала им, что Мириам все известно, сестры переглянулись с виноватым видом! Эсме знала, что подружки любят посплетничать; да и сама она грешным делом иногда находила удовольствие в этом…
