– Вы собирались повести меня в «Галатуар»? – не удержалась она от ответной улыбки.
– Разумеется. Надо же потратить грязные деньги Фэйрчайлда на что-нибудь стоящее, правда? Должен вам сказать, я планировал роскошную дорогую экскурсию по городу, но внезапное появление нашего друга спутало все планы. Черт побери, а я-то вырядился! Ведь в «Галатуар» без пиджаков и галстуков не пускают.
– Галстуков? – переспросила Рейчел, поглядывая на его рубашку с распахнутым воротом.
Подмигнув, Дрейк жестом фокусника вытащил галстук из нагрудного кармана.
– Пожалуй, я польщена. – Рейчел рассмеялась и открыла холодильник. – Наверно, вы ждете, чтобы я приготовила завтрак? – А вы умеете готовить?
– Это как посмотреть, – Рейчел пожала плечами, разглядывая содержимое холодильника. – Келли утверждает, что моя стряпня ей нравится, но это потому, что не любит возиться сама. А папа считает, что я всегда недосаливаю.
Она взяла с полки две банки красной фасоли. Можно сварить рис, если он найдется в шкафчике у брата Годшо. За то короткое время, что Рейчел провела в Новом Орлеане, она полюбила красную фасоль с рисом.
– Папа? – переспросил Дрейк, отвлекая ее от раздумий.
Она обернулась, не выпуская банки из рук, испуганно глядя на него. «Не надо было говорить о папе, – подумала она. – А впрочем, какая разница? Дрейк уже знает, что у меня была сестра, которая недавно умерла, так что изменится, если он узнает о том, что у меня есть папа?»
На лице Рейчел появилось подобие улыбки. Она поставила банки на стол и тут же забыла о них.
– Не знаю, как правильно сказать, кто такой Джек Брэдли – мой приемный отец или отчим. Мой родной отец сбежал, когда я еще не родилась. Законным мужем моей мамы он не был и, очевидно, решил не взваливать на себя бремя забот о двойняшках и еще одном ребенке.
Дрейк нахмурился.
– Подлец. Наверно, вы его ненавидите?
Рейчел отбросила со лба прядку волос и склонилась над столом.
– Не совсем так. Я даже не знала о его существовании, но в прошлом году, когда мама умерла, папа решил нас просветить. Он знал маму всю жизнь и, когда она осталась одна с двумя крошечными девочками, да к тому же беременная, попросил ее руки. Мама согласилась, и Джек стал нашим настоящим отцом. И мама всю жизнь скрывала от нас, что он нам не родной. У близнецов в метриках стояли прочерки, а меня папа сразу записал своей дочерью. Мне кажется, мама в какой-то момент убедила себя в том, что наш родной отец умер, потому что не могла смириться с тем, что он бросил ее и своих дочерей. Наверно, потому и настаивала, чтобы папа нам ничего не рассказывал.
Рейчел наконец решилась поднять глаза на Дрейка и ничуть не удивилась выражению откровенного недоверия на его лице.
– Понимаю, это звучит странно, – мягко сказала она. – Когда несколько месяцев назад папа нам все рассказал, мы тоже не сразу поверили. Но зачем было папе говорить нам неправду?
Дрейк задумчиво покачал головой:
– Значит, вы вообще не знаете, кто ваш настоящий отец?
Этот вопрос Рейчел разозлил.
– Мой настоящий отец – Джек Брэдли! Тот, другой, меня бросил, и, как мне кажется, его можно в расчет не принимать.
В глазах Дрейка засветилось такое искреннее сочувствие, что Рейчел вдруг почувствовала, как к ее собственным глазам подступают слезы. Она до боли закусила губу. Никогда прежде она об этом не плакала – ни после папиного рассказа, ни потом, когда Си Джей и папа так сильно поссорились… ни даже в ту минуту, когда до нее дошло, что она так и не узнает, кто же ее отец.
Так почему она плачет сейчас?
– А Джек… был хорошим отцом? – неуверенно, точно боясь ответа, спросил Дрейк.
Рейчел вытерла со щеки слезу.
– Джек был и остался самым лучшим отцом, о каком только может мечтать девочка. Думаю, потому мне и было так трудно принять, что он, оказывается, мне не родной. Я так люблю его! – Она всхлипнула. – Для папы я сделаю все, что угодно, и знаю, что он для меня – тоже. Потому он так тяжело переносит разлуку с нами, хоть и понимает, что мы с Келли должны…
Она осеклась на полуслове и резко отвернулась, чувствуя, как горячо становится шее и ушам. Ах ты, господи, надо же было так погрузиться в собственные переживания! Чуть не проболталась – да и так уже сказала слишком много.
– Что должны, Рейчел? – донесся до нее тихий голос Дрейка.
– Может, здесь найдется рис к фасоли, – промямлила она, будто не расслышав, и начала деловито открывать дверцу за дверцей.
– Рейчел! – настойчиво повторил Дрейк.
Даже папа не умел произносить ее имя так строго. Что она наделала?! Идиотка! Хуже тех, кто выкладывает ей все на допросах в кабинете Келли…
– Ну же, черт возьми! Говорите, что там еще.
– Нет никаких «еще», – шепнула Рейчел, тщетно пытаясь уйти от разговора.
Она открыла дверцу очередного шкафчика, но Дрейк выругался вполголоса и с маху захлопнул ее. Потом повернул Рейчел лицом к себе и отрезал ей путь к отступлению, опершись обеими руками о край стола.
– А я знаю, что есть. И мы не двинемся с места, пока я не услышу от вас, зачем на самом деле вы с сестрой приехали в Новый Орлеан.
12
Дрейк смотрел в бледное запрокинутое лицо с дрожащими губами и думал, не слишком ли резко среагировал на вскользь брошенное Рейчел слово. Нет, все правильно. Ее лицо сразу стало каменным от напряжения, и он хотел знать почему.
– Рейчел, скажите мне правду. Я не хочу больше гадать, что вам здесь нужно, скажите сами.
– Дрейк, прошу вас…
Он протестующе поднял руку.
– Вы не поняли. Мне действительно нужно знать. Вчера случилось нечто очень важное, и я окончательно убедился в том, что вы не должны участвовать в операции. Работать в «Хисторик хоумз» с каждым днем становится все опаснее.
Рейчел упрямо мотнула головой.
– Я же сказала вам: Тед ничего мне не сделал за то, что я повезла деньги на стройку…
– Дело совсем не в этом. Рейчел, ранение Марко… не несчастный случай.
Она изумленно уставилась на него.
– Что вы имеете в виду? Вы ведь сами говорили, что гвоздемет был неисправен.
Дрейк вдруг обнаружил, что не может больше смотреть Рейчел в глаза, выпустил ее и отвернулся к окну.
– Так мне велел сказать Фэйрчайлд. Этим я заплатил за его доверие. Платить не хотелось, но пришлось.
– Вы хотите сказать, что кто-то выстрелил…
Он снова обернулся к Рейчел, сжимая кулаки.
– Не «кто-то», а сам Фэйрчайлд! Не моргнув глазом, загнал в ногу Марко шесть гвоздей!
