– Убирайся к дьяволу в пекло!
Резко повернувшись на каблуках, Анабелла выбежала из ложи.
Уолчестер какое-то время смотрел ей вслед, ошеломленный тем, что услышал подобные слова не просто от женщины, а от собственной дочери. В последнем он уже не сомневался.
Придя в себя, он почти беззвучно выдохнул, вслушиваясь в удаляющийся перестук ее каблуков, и затем тихо произнес:
– Да, возможно, я туда и пойду, но тебя, девочка, непременно прихвачу с собой.
Анабелла проскользнула в одну из опустевших лож. Ей чуть не стало дурно.
– Ублюдок, проклятый ублюдок, – шептала она, пытаясь удержать навернувшиеся на глаза слезы. Такой мерзавец недостоин того, чтобы она из-за него плакала.
Господи милосердный! Неужели этот ужасный человек ее отец?
Ей пришлось с горечью признать, что это вполне возможно. Именно такое чудовище могло обречь ее мать на мученическую жизнь и ужасную смерть.
Какой глупостью было надеяться на успех своих планов! Она мечтала наказать отца, но не задумывалась о том, что и сама могла пострадать. Ей представлялось, что он смиренно примет ее месть и признает, что недостойно поступил с ее матерью.
– Я всего-навсего наивная дурочка, – прошептала она. – Надеялась, что он пожалеет о своем поступке. Ах, разве бездушный зверь может о чем-нибудь жалеть?
Впрочем, возможно, человек в ложе и не был ее отцом. Тот мог поручить ему следить за ней. Раньше она считала, что Колин выполняет поручения ее отца, но после сегодняшней встречи она не могла в это поверить. Зачем отцу было нанимать двух исполнителей одного и того же дела?
Анабелла все еще не простила Колину обман с поездкой, но у нее появилась надежда, что хоть в делах, связанных с поисками отца, он с ней честен и подскажет, как ей действовать дальше.
Было очевидно, что этого странного мужчину больше всего беспокоило ее прозвище. Но почему? До встречи с незнакомцем Анабелла считала, что это просто условная подпись под стихотворением, понятная тому, кому мать должна была доставить записку. Но теперь выяснилось, что ее прозвище имеет более глубокий смысл.
Она задумалась над стихотворением. Оно всегда казалось ей непонятным. Что за послание скрыто в его загадочных строчках и почему отец не подписал стихотворение собственным именем?
Пожалуй, это более или менее понятно – граф не хотел, чтобы посторонним стало известно о его участии… в чем? Мать рассказывала, что письмо она относила во время гражданской войны, когда вся страна разделилась на два лагеря. Интересно, на чьей стороне был отец?
А может, он был шпионом? Тогда становятся понятными и странная подпись, и угрожающие требования незнакомца, чтобы она не пользовалась своим прозвищем.
Но история очень давняя. Кого сейчас заинтересует кличка шпиона тех времен? Война в Англии давно закончилась, а незнакомец почему-то был очень настойчив в своих требованиях. Его явно что-то тревожило. Судя по всему, отец Анабеллы не хотел огласки своего участия в норвудских событиях.
Анабелле пришла в голову неожиданная мысль. Отца явно больше интересует ее прозвище, чем разгульный образ жизни, о котором незнакомец упоминал скорее для проформы. Что ж, это можно обернуть в свою пользу. Раньше план мести заключался в том, чтобы опозорить отца своим непристойным поведением. Теперь она попытается уязвить его именно тем, что он более всего старается скрыть и во что он втянул ее мать. Она приложит все силы, чтобы проникнуть в его тайну… но без помощи Колина ей вряд ли это удастся.
Пока же красавец-маркиз не прислал ей даже весточки… Обещал, что уезжает ненадолго, а со дня их последней встречи прошло уже две недели…
– Анабелла! – встревоженный голос Чэрити прервал ее размышления.
– Я здесь, – откликнулась девушка, судорожно соображая, что рассказать служанке о разговоре с грозным незнакомцем.
Через мгновение Чэрити вбежала в ложу.
– Как я за тебя волновалась! Разносчица апельсинов сказала, что какой-то грубиян силой увел тебя. Что случилось?
– Один человек хотел поговорить со мной. Он сказал, что пришел по поручению моего отца. Точнее, того, кто носит прозвище Серебряный Лебедь. Про отца это мой собственный вывод.
Чэрити быстрым взглядом окинула хозяйку с головы до ног:
– Он не сделал тебе ничего плохого?
– Нет, – Анабелла надеялась, что Чэрити не заметит ее испуга. – Он просто хотел узнать, почему меня называют Серебряным Лебедем. Я не стала отвечать, и он ушел.
Чэрити с сомнением поглядела на Анабеллу, пожав плечами, и заговорила о другом:
– Ты собираешься сегодня идти на ужин вместе со всеми?
Анабелла охнула. Она совсем забыла, что Афра собирает веселую компанию в «Голубом колоколе», куда актеры нередко захаживали после спектакля. Чэрити и Афра задумали, пустившись в разгул, досадить своим любовникам. Договорившись с Анабеллой, они на деньги, оставленные для нее Колином, решили устроить скандальную вечеринку.
Афра уговорила всех приглашенных актрис прийти в мужских костюмах. Она прекрасно знала, как это возбуждающе действует на мужчин. Вечеринка с музыкой и танцами должна будет продолжаться до рассвета. Анабелла поначалу сомневалась, стоит ли ей принимать участие. Но теперь…
– Так ты пойдешь? – повторила Чэрити. – Все уже ушли, только Афра ждет нас.
С того момента, как Чэрити включилась в затеянную Афрой войну с мужчинами, они очень сблизились и Афра больше общалась с Чэрити, чем с Анабеллой, не разделявшей их стремления флиртовать с кем ни попадя.
Сегодня же у Анабеллы появилось нестерпимое желание отвлечься. Ей хотелось забыть о Колине, лишившем ее невинности и так внезапно исчезнувшем, забыть об отце, который пытался запугать ее. Но больше всего ей хотелось вырвать из своего сердца любовь. Вырвать с корнем и никогда о ней не вспоминать.
– Иду, собираемся.
Выйдя из театра, Анабелла, как всегда, угостила маленьких побирушек апельсинами. Прошло около часа, пока они добрались до «Голубого колокола». Таверна была уже заполнена; гул голосов стоял почти такой же, как в театре перед началом спектакля, но никто не обращал внимания на шум. Афра сразу бросилась раздавать указания служанкам и требовать от музыкантов, чтобы они играли повеселее.
Анабеллу окружили записные театралы, которые наперебой стали хвалить ее сегодняшнюю игру, перемежая восторженные комплименты двусмысленными шутками. Одного она отбрила острой шуткой, второго хлопнула веером по руке, но когда третий, изображая, что целует ей руку, облизал ее от запястья до кончиков пальцев, она с трудом сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину.
В одном Колин был совершенно прав. Пока она носила его кольцо, всяческие щеголи и бонвиваны относились к ней с уважением. А когда сняла – принялись докучать ей. Поначалу к ней приставали в театре, а недавно один лоботряс заявился в дом Афры, чтобы «получить от нее страстный поцелуй, а если ему понравится, то и что-нибудь более существенное». Сняв кольцо, она как бы сама объявила, что больше не находится под защитой маркиза Хэмпдена. А после того, как Седли поведал нескольким приятелям о таинственном отъезде Колина, повесы принялись обсуждать возможные, довольно непристойные причины, почему она не может надолго удержать любовника рядом с собой, по их мнению ее уже бросили двое.
