Дверь закрылась. Все стихло.
Нет, не все.
Моторы. Они работают. Они работают даже громче, чем в
предыдущий раз.
Да. Громче и отчетливее. Или это не моторы, а воздухопреобразователи.
Гард вспомнил, что у него нет с собою респиратора, но, как ни странно, в
корабле было даже легче дышать, чем наверху.
Внезапно к Гарднеру пришла головная боль. Из глаз его
хлынули слезы, из носа — кровь. Выйти наверх… — подумал он. Нет. Он заперт, и
не знает, как открыть дверь изнутри. Заперт мертвыми призраками.
Мертвыми? Ты уверен, что они мертвы?
Нет, напротив. Он был уверен, что они живы. Если все здесь
вдруг заработало, то, значит, они достаточно жизнеспособны. Достаточно
жизнеспособны, если превратили Хейвен в завод по производству себе подобных.
— Помоги мне, Господи, — прошептал Гард. Он отбросил
свисающие на глаза волосы. Ему вдруг показалось, что корабль уменьшил свой крен
и занял теперь почти вертикальное положение.
Запах. Странный запах. Виноваты в этом
воздухопреобразователи или нет, это запах смерти. Долгой смерти. Мучительной
смерти. И бессмертия.
Помоги мне, Господи. Помоги хотя бы немного.
Все еще разговаривая с Богом, Гарднер вошел в рубку
управления.
На краю ямы сгрудились призраки. Они смотрели на Дика. С
каждой минутой прибывали все новые и новые.
Они смотрели на Дика и на корабль… на Дика… на корабль… и
вновь на Дика. Казалось, они следят за игрой в теннис. Они ждали.
Позади них, все усиливаясь, приближался огонь. Вся поляна,
заполненная людьми, была сейчас окутана дымом. Люди стояли… никто не сдвинулся
с места.
Дик удивленно подумал: чего они ждут от него сейчас? Потом
до него дошло. Он остался последним из Детей Сарая. Остальные умерли, и, прямо
или косвенно, в смерти каждого из них был виновен Гарднер.
Они смотрят на меня, потому что я последний. Я должен
сказать им, что делать дальше.
Но они ничего не смогли бы сделать. В Хейвене образовалась
новая раса, и Гарднер уничтожил ее. Теперь нужно было просто ждать. Ждать и
надеяться, что корабль убьет его раньше, чем он сумеет что-либо сделать. До
того как…
Внезапно Дик замер. Замерли и остальные. В благоговейном
ужасе они смотрели с края ямы вниз.
И было почему.
Корабль вдруг начал вибрировать… и звук вибрации заполнил
всю поляну, весь лес… весь мир.
Испуганный этим, Дик не мог больше думать. Ни о чем.
Гарднер надел наушники, валявшиеся на полу. Он не знал, то
ли он делает, что нужно, но инстинкт подсказывал ему, что да. Моторы работали
все громче. Включались все новые. Корабль затрясло. Внезапно откуда-то раздался
звук звонка, затем скрежет металла.
Корабль набрал силу. Гард чувствовал это. На мгновение ему
показалось, что сквозь его голову протекает Миссисипи, но боли не было.
Я обману их всех, — торжествующе думал Гарднер. — Спасибо
тебе, Боже; я обману их всех! Корабль работает! Работает!
Корабль задрожал. Завибрировал. Приготовился к взлету.
Проведя языком по оставшимся нескольким зубам, Гард в
изнеможении опустился на пол.
Сейчас, — думал он.
Что-то происходило в его мозгу… и пришла боль.
Сквозь иллюминатор он видел, что корабль стронулся с места и
заскользил вверх. Он набирал скорость, устремляясь в синее безоблачное небо.
В порыве экзальтации Гард застонал.
Единственный и последний оплот призраков покидал Землю. Вот
она уже перестала быть видна. Острый нос корабля плавно рассекал воздух.
Пол под Гарднером внезапно стал прозрачным, и ему
показалось, что он просто сидит в воздухе.
Корабль был жив — но он быстро умирал.
Он мчался вперед, но скорость его постепенно начала
снижаться. Небо стало более синим… потом пурпурным…
Пожалуйста, Боже, не дай ему остановиться…
Из пурпурного — черным…
И в этой черноте Гарднер увидел единичные проблески звезд.
Вновь прозвучал звонок, болью отозвавшись в каждой клеточке тела Гарда.
Куда мы летим? — подумал Гарднер, когда, разорвав оболочку
стратосферы, корабль вышел в открытый космос. — Куда мы летим?..
Все выше и дальше, выше и дальше летел корабль, а в нем Джим
Гарднер, родившийся в Портленде, штат Мэн.
Лежа на прозрачном полу в рубке управления, пролетев
семьдесят тысяч миль в космосе, Джим Гарднер посмотрел на все увеличивающуюся
лужу собственной крови… и улыбнулся.
Эпилог
Спи, дитя, сладким сном,
Все уснуло кругом,
Тишина и покой…
Крепко глазки закрой!..
Колыбельная песня
Большинство их погибло в огне.
Не все, около сотни доживших до взлета корабля погибли
различными способами. Кто-то попал в автомобильную катастрофу. Некоторые
попытались спастись бегством, но силы быстро покинули их, и они никуда не
смогли добежать.
Большинство умерло возле ямы сразу же после взлета корабля:
воздух в Хейвене изменился, и они задохнулись.
«Превращение» подошло к концу. Оно закончилось одновременно
со взлетом корабля. Смысл жизни оставшихся в живых был утерян.
К ночи в Хейвене осталось в живых не более двух сотен людей.
Погода менялась. Усиливался ветер. Фил Голден и Брайен Браун попытались сделать
воздухопреобразователь. Остальные задыхались в страшных муках.
Но вместе с кораблем улетела и способность изобретать.
Преобразователь так и не заработал.
Сколько нам еще осталось? — спрашивал себя Брайен, и не
находил ответа. И только сияющие глаза оставшихся в живых прорезали темноту
ночи, испуганные, нечеловеческие глаза.
До утра дожили всего двадцать. К этому времени в город уже
прибыли спасательные команды, армия, ФБР. Фотографы, репортеры, телевидение…
Некоторое время их нашествие сдерживал воздвигнутый вокруг
Хейвена силовой барьер. Но вскоре источники энергии иссякли, и барьер был
сломлен.
Несколько человек сошли за ночь с ума.
Днем было совершено всего четыре самоубийства… но ночью…
ночью было хуже.
