Все это длинное, удивительное, будто сказки Шахерезады, утро он засматривался на все и удивлялся всему. Он вместе с Игорем шел от аэропорта, видел, как просыпались на газонах цыганки в разноцветных юбках, они лениво взглянули на него и снова прикрыли глаза ресницами, вяло, спросонок переговариваясь на своем тарабарском языке; он шел дальше и глядел на машину, похожую на слона, машина выпускала из головы вниз две сильные, белые, будто бивни, струи воды и скребла под собой тротуар, от этого остро и приятно пахло пылью; он же шел мимо просыпающегося квартала: слышал позывные «Маяка» в чьей-то квартире, видел старух в длинных ситцевых платьях, собравшихся у магазина «Сут — Молоко». Звонко мигающий светофор и мягкий шорох колес пока немногих машин настораживал его; благодушные, хоть и непроспавшиеся собаки и хитрые кошки, что сидели у отдушин подвалов, забавляли его; он шел и замечал, как солнце трогает пока еще добрыми, нежгучими лучами верхушки деревьев; а на железнодорожном вокзале, куда они завернули перекусить и позвонить какому-то Тахиру — другу Игоря, он забыл и о еде, и обо всем на свете, стоило только поднять голову вверх, к потолку, а там причудливыми цветными змеями мастерами был сплетен дивный узор, захватывающая красота: одна только роза там то разбухала бутоном, то складывалась в радужный поясок, то вырывалась углами, то снова закруглялась, выпрямлялась, извивалась, и он все разглядывал этот узор, пока сильной болью не свело шею; и когда они двинулись дальше, ему стало казаться, что глаза его стали больше и зорче, что он стал видеть гораздо глубже и ярче, и он со страхом и замиранием в груди вертел головой по сторонам, боясь упустить, не увидеть что-то важное в этой волшебной стране.
Пока Васька осматривал экзотические для него окрестности, Игорь то и дело подбегал к телефонным аппаратам и вызванивал своего приятеля. Наконец ему повезло. Удовлетворенно кивнув, он опустил трубку:
– Пошли, тут недалеко. Нас уже ждут.
Игорь и Васька двинулись по проспекту, потом свернули в какую-то неприметную улочку. Та, в свою очередь, вывела их к современному торговому центру, возведенному на вершине кургана. Оттуда открывался вид на старинную мечеть и яркую среди серо-желтых лоскутов домов и участков частного сектора заплатку базара.
Именно туда — в узкие, склизкие от протекавших тут и там ручейков воды улочки и потащил Игорь Ваську. Несколько раз он останавливался, осматривался кругом, а потом уверенно шел дальше. Наконец они добрались до деревянной, рассохшейся до трещин двери. Игорь постучал в нее специально привешенным кольцом.
Во дворе, за дувалом, кто-то зашебуршился, пискнул что-то детский голосок, во дворе заблеяли бараны, и дверь, страшно скрежеща, распахнулась.
– Что не посмотрел — кто стучит? — улыбнулся Игорь.
– А нам тут бояться некого. У нас спокойно, — обнял его Тахир.
Тахир оказался юношей небольшого роста, лицо его, насквозь прокаленное солнцем, оживляли черные и блестящие, как мокрые изюмины, глаза. Уголки его глаз смеялись, но в двух узких полосках сжатых губ, коротком ежике волос и решительном, сухом рукопожатии чувствовалась скрытая сила.
Игорь и Тахир еще раз обнялись, похлопывая друг друга по плечам.
– А это мой приятель, тоже из Москвы, — представил Ваську Игорь. — Тот самый парень, у которого пропал дед. А Тахир, — обернулся Игорь к Ваське, — мой друг еще с тех пор, как мы альпинизмом занимались. Тут в горах, недалеко, километров восемьдесят, вечные снега. Вот там, на турбазе, мы и познакомились…
– Пойдемте в дом, — гостеприимно пригласил гостей Тахир, — а хотите, сядем на чайхане — там попрохладнее.
Васька прошел за приятелями через двор, аккуратно подметенный и освеженный водой, и увидел перед собой ступеньки спуска к большому каналу. С наслаждением он вслед за Игорем скинул туфли и присел на странном сооружении: на четыре сваи, две из которых были вбиты в воду, были настелены доски, а на них накиданы подушки и одеяла.
– Сейчас сестренка чай принесет, — пообещал Тахир и расстегнул рубашку.
Вскоре к ним спустилась маленькая девчонка лет пяти-шести, которая, несмотря на свой малый рост, с весьма хозяйственным видом тащила поднос с чайником, тремя пиалами и тарелками, на которых были насыпаны конфеты и сахар-нават.
Некоторое время Тахир и Игорь, соблюдая известный им церемониал, пили чай и обменивались последними новостями. Только тогда, когда Лейла — сестренка Тахира — принесла блюдо с черешней, Игорь приступил к делу:
– Насколько я понимаю, ситуация складывается непростая. Найти твоего деда, Васька, можно, только пойдя по его следам. Что мы знаем? Петр Никодимович уехал в Ташкент в поисках клада эмира бухарского. Так где его следует искать — в Ташкенте или в Бухаре?
Васька огорошенно молчал. То, что деда надо искать в Бухаре, казалось ему само собой разумеющимся. Однако теперь Игорь заставил его в этом засомневаться.
– Почему Петр Никодимович, — продолжал Игорь, — улетел в Ташкент, а не прямым рейсом в Бухару, а такой рейс есть, я проверял. Думаю, тут дело вот в чем.
С этими словами Игорь достал из своей сумки географический атлас:
– Смотрите сюда и, если сможете, возражайте. Представьте себе — на дворе 1920 год. С севера в Бухарский эмират рвется Красная Армия. Армия эмира достаточно сильна, он пользуется услугами английских военных советников. Но, думаю, наученный горьким опытом предшественников, Алимхан решил «подстелить соломки» и хотя бы временно припрятать сокровища. Это к тому, что клад вообще стоит искать на территории Узбекистана, а не в Афганистане, например.
Куда могли двинуться караваны с сокровищами? На юг?
– Нет, — отогнал муху Тахир. — Только не на юг. Там Каракумы — Черные пески. Через них летом мало кто отваживался ходить. А сокровища увезли в июле.
– А на севере, — ткнул пальцем в атлас Игорь, — Красные пески — они же Кызылкумы. На юго-востоке — Голодная степь, район в те времена достаточно бандитский. Да и потом вряд ли казну повезли в сильно удаленное место. Ведь деньги могли понадобиться в любой момент, хотя бы для покупки тех же английских пулеметов. Поэтому место для сокровищ нужно было выбирать такое, где и Красная Армия не смогла бы удержаться долго, и было кому присмотреть за казной.
Как раз летом и осенью 1920 года в Ферганской долине, а это на востоке от Бухары, велись серьезные боевые действия между Красной Армией и частями Курширмата — человека, близкого эмиру. И дела шли явно не в пользу красноармейцев. Именно туда, следовательно, и можно было направить караван — в Ферганскую долину.
Но, если вспомнить историю, в 1800–1826 годах Бухара воевала с Хивой и Кокандом. Поэтому отношения между кокандскими баями и бухарскими правителями оставляли желать лучшего. А значит, в Ферганскую долину караван не дошел. А что у нас стоит на пути между Ферганой и Бухарой?
Васька наклонился над атласом. Точкой, куда указывал Игорь, был Ташкент.
– Есть еще один довод за то, что к этому выводу пришли и Петр Никодимович, и мы. Духовник Алимхана — Ходжа Хаким жил в Ташкенте! А кому мог довериться эмир, как не человеку, известному строгим соблюдением законов шариата. Ходжа Хаким не смог бы обокрасть эмира, а потому Алимхан совершенно спокойно мог отдать ему казну на сохранение — то есть либо до своей победы, либо до победы Курширмата.
