На небольшом пятачке рыночной площади жались друг к другу пельменная, шашлычная, чебуречная и чайхана. Васька остановился, прицениваясь к аппетитному румяному пирожку с мясом и луком — самсе. Роясь в кармане в поисках своих тугриков, он поднял голову и застыл. В старом, потрескавшемся, с облезлой амальгамой зеркале чайханы он снова увидел знакомую голову Лысого Объекта!
На этот раз Лысый Объект голову прикрывал не шляпой, а тюбетейкой, но лицо было прежним. И что самое удивительное — рядом с типом, которого когда-то Васька принял за контролера, кажется, промелькнул Тахир!
Васька не был уверен в этом на сто процентов — зеркало было мутным, да и таких парней, как Тахир, на базаре было пруд пруди, но профиль лица был жутко похож.
Забыв заплатить, Васька ринулся к чайхане. Но торговец самсой живо его осадил:
– Э-э, стой! Денги забыл!
Васька отдал без сдачи какую-то бумажку и махом перепрыгнул три ступеньки, ведущие в чайхану.
Кружок стариков тесно сомкнулся вокруг чайника, который подозрительно не дымился, двое мужчин постарше резались в нарды. Еще один налегал на лагман — узбекскую лапшу. Ни Лысого Объекта, ни Тахира в чайхане не оказалось…
– Ты где был? — накинулся на Ваську Тахир. — Я уже плов приготовил, а тебя все нет… Вот только что с базара вернулся — за приправами ходил… Иди скорее на чайхану, а то там Игорь от голода уже погибает…
Васька спустился к каналу.
Выходит, Тахир действительно выходил на базар. Но встречался ли он в самом деле с Лысым Объектом? Или, может быть, они просто оказались рядом? Или — что еще естественнее предположить — все это Ваське привиделось в старом потрескавшемся зеркале…
Плов, настоящий узбекский плов с бараниной, приготовленный на настоящем курдючном сале, так понравился Ваське, что он съел кроме основной огромной плошки еще две добавочные. Да, это был совсем не тот плов, которым пичкали их иногда в школе.
В плове, приготовленном Тахиром, каждая рисинка была сама по себе, искрилась на солнце золотом. Несмотря на жир, рис действительно был рассыпчатым, а не представлял из себя комок некоего варева. Поэтому такое блюдо, как ни странно, удобнее было есть руками, как это принято на Востоке, а не вилкой, как это делают на Западе.
– Что, нравится? — подмигнул Тахир Ваське. — Такой плов только у нас и поешь. А то я слышал, что в Москве его делают из свинины…
– Да, а что? — осведомился Васька.
– Не понимает, — повернулся Тахир к Игорю.
– Делать плов из свинины все равно что компот из мазута, — доходчиво объяснил Игорь. — К тому же мусульмане не едят свинины.
– Надо же, — пробормотал Васька.
С каждым часом, проведенным на новой для него территории, он понимал, что представлял себе жизнь людей на Востоке слишком упрощенно, а многого, как выясняется, и вовсе не знал.
После очередного чая Игорь, отдуваясь, стал травить байки:
– Был я как-то в командировке в Коканде. Утром просыпаюсь — стук в дверь. Входит товарищ, который меня встречал в аэропорту, в руках у него авоська. Там дыня, виноград, персики.
Говорит: утром, Игорь-джон, у нас положено попить чаю.
Посидели, попили, поговорили, полтора часа прошло.
Пора по делам идти. Но только мы до угла первого от гостиницы дома дошли, мой провожатый берет меня за локоть:
– Игорь-джон, тут недалеко, через дорогу, мой дядя работает. Давай зайдем, а то дядя узнает, что я с человеком из Москвы рядом проходил и не заглянул — обидится…
Ладно, заходим к дяде.
Сидим, пьем чай, болтаем. Разные люди к нам подваливают, присаживаются, что-то начинают спрашивать, о чем-то со мной спорить. Так проходит еще три часа.
Наконец, когда солнце уже припекает вовсю и каблуки к асфальту приклеиваются, двигаем дальше.
Прошли чуть больше квартала, меня опять мой приятель в сторону тянет:
– Тут рядом, за углом, другой мой дядя работает. Узнает, что мы того дядю навестили, а его — нет, обида будет. Нехорошо получится.
Что ж, идем навестить второго дядю. На этот раз попадаем в шашлычную. Ух, и нахрюкался я там шашлыков, благо время уже обеденное было. Такого мяса, сочного, мягкого, аппетитного, больше никогда в жизни не ел.
За разговорами, спорами проехало еще два часа.
Я потихоньку приятеля в сторону отвожу, мол, дела пора обтяпывать, имей совесть.
– Сейчас, — говорит, — только чаю попьем… Чай в меня уже не лез, но я поднапрягся, влил в себя еще четыре пиалы.
Провожали нас из шашлычной, как на Северный полюс — всем народом.
Но до места мы дойти не успели. Свернули на боковую улочку, а она перекрыта!
Оказывается, там свадьбу играли — постелили вдоль улицы ковры, поставили столы и веселятся — человек триста!
Я хотел быстро задний ход дать, но нас заметили — приглашают к столу. Начал я отнекиваться — дела горят! — но тут замечаю, что приятель глаза страшные делает и шипит:
– Ты что, когда приглашают на свадьбу, отказываться грех, тем более на третий день!
Оказывается, они там уже третий день эту свадьбу играли, представляешь?
Пришлось посидеть «пять минут».
«Пять минут» растянулись на полтора часа! А когда я уже совсем распрощался — еще и подарки нам всучили!
Боковыми улицами, чтобы не попасть на свадьбу с другого конца и не потерять еще полтора часа, пробрались мы, наконец, к учреждению, куда я, собственно, и приехал.
Заходим в кабинет, нас встречает начальник и тут же дает распоряжение секретарше: приготовь чайку, конфеты, мармелад-бармелад…
Я уже почти кричу: какой чай?! Нам по делу ехать с вами надо!
А он удивляется: какое дело на ночь глядя? Сейчас чайку попьем, потом на той поедем — мой племянник в институт поступил, барана зарежут, плов будет. А дело — никуда до завтра не денется!
Тахир улыбнулся во весь рот:
– Да, это наши традиции. Вначале — закон гостеприимства, а остальное, знаешь, как мой дедушка говорил: «Э-э-э, лядно!»
Васька засмеялся. Настолько симпатичными ему казались эти люди, что он и думать забыл о том, что он, рискуя получить по первое число ремня от отца, остаться без аттестата, приехал сюда не чай пить, а выручать из беды родного деда.
Но Тахир и Игорь об этом не забыли.
Тахир все время посматривал на часы и, наконец, скомандовал:
– Нам пора.
Васька ополоснул руки и лицо в канале и, закатывая на ходу рукава рубашки, поспешил за Тахиром и Игорем.
Метро в Ташкенте оказалось почти таким же, как и в Москве, даже станции тут были похожими.
