– Крыса, – сказал охранник с облегченным вздохом,
и Даниил сам вздохнул точно так же. Лампочки были пыльные, свет едва сочился
сквозь грязь и паутину, и Даниилу вдруг стало казаться, что он спит, пусть и
понимая, что видит сон, Но все равно спит. Он подумал, что не в состоянии уже
отличить сон от яви. Нет, с ума он не сходит, здесь другое – все перепуталось
так, что отличить нет никакой возможности…
Охранник кивнул на дверь. Засов был старинный, кованый,
прекрасно сохранившийся, но в его петли продет новенький блестящий замок.
Даниил набрал код, и дужка отскочила. Дверь поддалась почти бесшумно, наверное,
петли хорошо смазали, когда водворяли сюда колдуна. Даниил тщательно притворил
ее за собой, оценил тишину – нет, подслушать снаружи невозможно, монахи знали
толк…
Свеча горела на выступавшем из стены кирпиче, наверняка для
свечи и предназначавшемуся в старые времена. (Они хотели поставить сюда
батарейный фонарь, но колдун наотрез отказался.) Колдун сидел на лежанке, вцепившись
широкими ладонями в ее края, и наблюдал за Даниилом – одни глаза посверкивали
из буйной бородищи, поэтому рассмотреть его лицо никак не удавалось и возраст
не определить…
– Сидишь? – сказал Даниил. – Ну как, высидел
что-нибудь?
Колдун, не сводя с него глаз, шумно засопел и закатил глаза,
потом принялся тихонько постанывать.
– Кончай, – сказал Даниил. – Говори дело.
Если ты на что-то способен, валяй. Если нет, убирайся к черту.
– Не хочу к черту, – сказал колдун. Голос у него
оказался сиплый и жидковатый для такого крупного мужика. – Вот уж куда не
хочу так не хочу…
– Ну, куда там тебе сподручнее. Итак?
– За что мучаете? – угрюмо спросил колдун. –
За что мучаешь, пришлый? Приперся на горе мне по нелюдской дороге, теперь
скачешь, как рыба на сковородке, забавляешься, бабами играешь и вообще людьми…
Ох и хреново ж тебе придется однажды!
– Интересно, – сказал Даниил, удивленный, впрочем,
немного. – Это ж откуда я пришел?
– Сам знаешь. А назад-то хода нет! – захохотал
колдун, тыча в Даниила грязным пальцем. – Ты назад, а дверь тебя – по лбу.
– Молчать! – сказал Даниил. Ему стало немного не
по себе, и он устыдился этого. – Говори по делу.
– Ну что по делу, что по делу… – Колдун запустил
руки за пазуху, вынул, крепко сжав ладони ковшиком, словно держал пойманную
муху, потом развел ладони, и вспыхнул тусклый огонек, словно бы гнилушка. И тут
же погас. Колдун захихикал. – Это я так, дуру гоню маленько, куражу
подпускаю, чтоб цену набить.
– Дадим, дадим, – сказал Даниил. – Сколько
обещали. Еще и прибавим, если увидим какой-то смысл и пользу. Ну? – Он
нагнулся к этому заросшему диким волосом лицу. Ну разумеется, глаза колдуна
вовсе не светились, это в них отражалась свеча… – Так что там за дом?
– Чертова Хата и есть, – сказал колдун, и Даниил
вздрогнул. – Стоит там котел на холодном огне, а станет тот змей сосать
кровь, крылья раскинет, и тень от них падет че-орная! И будете вы метаться, а
он вас жрать будет…
– Ты давай понятнее, – сказал Даниил.
(Лаборатория? Была такая версия…) – Что там, лаборатория?
– Да не знаю я ваших словечек! – с сердцем сказал
колдун. – Я человек простой, что вижу, то и объясняю, как могу, как дед
учил. Мечутся они там, ироды, вокруг своего котла и питают червя, а он уж вырос
в змея, взлетит скоро…
– Оружие? – спросил Даниил. – Оружие они там
делают?
Колдун подумал, почесал в затылке.
– Нет, – сказал он наконец. – Оружие – вещь
мертвая, если б я видел оружие, так я сказал бы. А я вижу… ну не могу я тебе
объяснить, что я вижу! Только не оружие это, не бомба, не ядовитый пар, не…
понимаешь, ничего… – он мучительно искал слово, – ничего мертвого,
ничего… искусственного! Искусственного, во! Живой он, змей… кровосос… Словечек
ученых у меня мало, понимаешь ли, я ведь с вашим миром живу вразнотык, ни
грамоте не учен, ни чему еще – учен природою и о природе. Может, я бы и получше
увидел, да там столько понатыкано ваших машинок…, А от них – ореолы
искусственные, забивают мне взгляд, забивают ореолы природные, ну как тебе про
ореолы-то…
– Поля, – сказал Даниил. – Искусственные
излучения забивают излучения естественные?
– Это все по-вашему, не договориться нам! Ореолы.
Забивают зрение. Вот я почти что и слепой, вижу как в
тумане. Но змей живой, верно говорю! Зла будет много, когда выпустят.
– Кто они? – спросил Даниил.
– Сволота, – сказал колдун. – Самый главный…
бегал с бранного поля, сука седая, инородская… Но язык подвешен. Остальные не
лучше. Всех предают, своих тоже, про чужих я и не говорю… Слушай, можно, я тут
у вас и дальше посижу? Они ведь уже прознали, что я у вас, они ж меня кончат,
если вернусь в волость, из одного страха кончат, чтобы дело раньше времени не
всплыло… А жить охота.
– Сиди, черт с тобой, – сказал Даниил и вышел.
Безнадежная затея. Абсолютно идиотская. Предположим, этот космач не врет.
Предположим, он честно пытался рассказать то, что действительно видел нелюдским
зрением, не имеющим отношения к глазам. Знает же он откуда-то про «дверь» на
Зем-лю-1… Но что, в конце концов, происходит на вилле? Червь, из которого вырос
змей, живой змей… Все-таки лаборатория? Эксперименты с чем-то живым? Биология?
Генетика? Новоявленный доктор Моро? Что там за монстр, если там в самом деле
есть монстр, и кто этим занимается?
Но все же это была зацепка. Хлипкая однако ж зацепка. Он все
ускорял и ускорял шаги, почти выбежал из двери, овчарки от неожиданности
шарахнулись в стороны, но отчаянный визг возвестил, что уж одну-то лапу Даниил
точно притоптал. А Даниил был уже далеко. В три прыжка одолевая лестничные
марши, охваченный охотничьим азартом, он несся по пустому зданию, мимо запертых
дверей и ночных дежурных. Торопливо отстучал на клавиатуре код, чтобы дверь
вычислительного центра не ударила током, сел за терминал.
Он примерно представлял, что должен делать, но, будучи профаном
в биологии и смежных дисциплинах, шарахался, по сути, наугад и совершал массу
лишних операций. А ведь следовало еще учесть и биохимию, и химию, и… Многое он
наверняка упустил из виду. Но дожидаться утра и выхода на работу специалистов
не было времени, и посылать машину за консультантом не было времени, руки
дрожали от нетерпения…
Хаотичные поиски ничего утешительного не принесли. Он искал
биологов, биохимиков, генетиков и биофизиков, подходящих в обитатели Чертовой
Хаты, – людей, которые внезапно исчезли бы какое-то время назад, людей,
которые вели бы исследования в области создания живой материи и забав с генами,
но потом их работы перестали бы печататься, а сами они оказались за пологом
секретности. Он беззастенчиво проникал в память компьютеров военного
министерства и секретных лабораторий – по тропинкам, которые проложили
специалисты Хрусталева.
И – ничего.
