Пикировщики рванулись вниз, когда не успел еще опасть фонтан
вырванной взрывом земли, и на распадок обрушились потоки жидкого огня, в
котором исчезли трава, деревья, неподвижные тела фантомов и те живые, что в
последнюю секунду снова попытались слиться воедино.
Гранд и Виола так никогда и не узнали, разумеется, что
Генерал отдал Икару приказ бомбить распадок, и по чистой случайности этот
приказ был получен пилотами лишь за несколько секунд до взрыва гранаты.
Пожалуй, и к лучшему это было – что не успели они ничего узнать и ни в чем не
разочаровались…
4 вандемьера 2026. Центр
Дверь распахнулась, и вошел Икар, подтянутый, чертовски
элегантный, временами вызывавший у Генерала острые приступы ностальгии по
собственной молодости – редкие и почти сразу проходившие, к счастью.
– Включите телевизор, Генерал. Девятый канал, –
сказал он и, не дожидаясь ответа, сел в первое попавшееся кресло лицом к
экрану. Генерал коснулся сенсора.
– …сведения, что блокирование района продолжается,
более того – переброшены дополнительные воинские части, – говорил человек,
в котором Генерал сразу узнал лидера одной из оппозиционных нынешнему кабинету
партий. – Всякая связь района с внешним миром прервана. Ходят слухи, что
армия приведена в боевую готовность. Только что поступило сообщение: вертолет с
операторами телекомпании, которая ведет эту передачу, обстрелян и сбит при попытке
проникнуть в блокированный район. Судьба находившихся в нем неизвестна. Я
считаю, что настал момент потребовать у правительства немедленного и
недвусмысленного ответа: что происходит в стране? Следовало бы задать этот
вопрос еще до наступления ночи, чтобы…
Икар встал и отключил звук.
– А ведь когда-то с такими крикунами поступали
просто, – сказал он задумчиво, с непонятными интонациями. – Итак,
Генерал, вы оценили ситуацию?
– Что это за вертолет с телеоператорами? –
отчеканил Генерал.
– Шел напролом и не подчинился троекратному
предупреждению и требованиям изменить курс, – пожал плечами Икар. –
Соответствующим образом проинструктированные пилоты…
– Почему вы не сообщили?
– Просто-напросто не успел.
– Что с людьми?
– Мне еще не докладывали. Знаю только, что вертолет
загорелся в воздухе. Вы сами сказали мне, что полной гарантии безопасности
людей нет, но тем не менее следует применить оружие…
– Что?
– Вы, – сказал Икар, – Я расценил ваши слова
как приказ, обязывающий моих летчиков проявлять решительность и жесткость по
отношению к объектам, появляющимся в воздушном пространстве блокированного
района.
Он говорил гладко, совершенно бесстрастно, и насмешки в
глазах не было, но Генерал все же улавливал иронию в голосе.
– Мой приказ?
– Ваш приказ. – Икар не отводил взгляда. – Я
военный человек. Генерал, я исполняю приказы, и у меня нет ни права, ни желания
искать в них какие-то подтексты.
– Я не приказывал вам сбить вертолет.
– Однако приказали сбить «Мираж». Кстати, он
сбит. – Икар покривил губы: – С максимальной деликатностью, как вы и
приказывали. Мои пилоты видели, как раскрылись два парашюта. Дальнейшее – дело
ваших наземных групп. Право, мне очень жаль, что так получилось с вертолетом,
но существует критическая ситуация, и существует отданный мне приказ.
– Икар, – сказал Генерал, – а что если бы вы
получили приказ нанести удар по целям за пределами страны?
– А вы? – Икар впервые откровенно улыбнулся, и
Генерал понял, что чувствует не злость, а страх – перед этим невозмутимым и
холодньм взглядом, направленным словно поверх вороненого ствола. Холод
поднимался все выше, охватывал сердце, и Генерал подумал, что он, кажется,
вовсе не знал людей из своего ближайшего окружения.
– И все же?
– Все же? – повторил Икар. – Мне часто
приходит в голову, что человечество совершило огромную глупость, повсеместно
уничтожив армии. Испокон веков армия служила надежным средством борьбы против
беспорядка, хаоса… Не волнуйтесь так из-за этого вертолета, право. Нужно
торопиться, пока нам не посыпались на голову дивизии ООН. Если позволите,
довольно о вертолете, перейдем к более важным вопросам. Этот болтун, –
Икар мотнул головой в сторону телевизора, – неспособен, я считаю,
причинить нам особые неудобства. Премьер придумает что-нибудь, оттянет на
завтра чрезвычайную сессию парламента, если оппозиция добьется ее созыва. Тем
временем мы успеем покончить с последним «мобилем». Премьеру еще не надоело
быть премьером, и он понимает, что эта история…
– Икар!
– Ах, простите, я употребил неподходящий эпитет, –
сказал Икар. – Я совсем забыл, что мы героически противостоим инопланетной
агрессии. Генерал, а вам не приходило в голову, что эта тварь может оказаться
всего-навсего взбесившейся мартышкой, удравшей из какого-нибудь галактического
зверинца и кусающей встречных-поперечных? Очень уж не похоже все ни на
серьезную агрессию, ни на разведку боем, право…
– Икар, – глядя в стол, сказал Генерал, – я
решил отстранить вас от дальнейшего участия в операции. Разбором ваших
действий, повлекших за собой гибель вертолета, мы займемся после ее завершения.
– Ну да, конечно. (Генерал отметил, что Икар ничуть не
удивлен.) Я ожидал чего-то в этом роде. Надеюсь, я не арестован?
– Нет. Вы просто отстранены.
– Это уже легче. Хотя… Меня никогда в жизни не
арестовывали, было бы даже интересно.
– Убирайтесь, – сказал Генерал.
– Даже так? Что ж, не стану вступать в пререкания со
старшим по званию. Честь имею…
Он встал и зашагал к двери. Уже распахнув ее, вновь закрыл и
обернулся:
– Генерал, ради бога, простите за ма-аленькую
парфянскую стрелу. В своих мыслях о себе как о спасителе человечества вы дошли
уже до будущего монумента в вашу честь? Или пока нет? Ответ меня, признаться,
абсолютно не интересует. И еще. Вам сейчас принесут очередное донесение – я как
раз проходил мимо дежурного, направляясь к вам… Полицейским патрулем в
блокированном районе при попытке с бегству был застрелен подозрительный тип.
При обыске найдены документы. Это ксенолог из научных учреждений ООН.
Разумеется, во всем следует винить капрала, с перепугу открывшего стрельбу…
И дверь захлопнулась за ним. Генерал с застывшим лицом слепо
шарил руками по столу. Пальцы нащупали авторучку. Авторучка хрустнула и
переломилась пополам, платиновое перо вонзилось в мякоть большого пальца, но
Генерал не почувствовал боли. Швырнул обломки под стол, в корзину.
Присутствие в блокированном районе ксенолога неопровержимо
свидетельствовало: в ООН известно о Пришельце…
Что-то рушилось, большое, казавшееся дотоле незыблемым,
земля уходила из-под ног. Он поймал себя на том, что не доверяет сейчас никому,
за исключением Полковника – на того была вся надежда.
