— Полоумный урод! — простонал Крис, садясь на стул и прижимая руку к лицу, потом посмотрел на меня. — Извини, Эбби. Я просто хотел пошутить.
У меня не нашлось слов, чтобы ответить ему. Я, как и он, не могла объяснить, что сейчас произошло.
— Она ни с кем из них не спала, понятно? — сказала Америка.
— Дженкс, ты не умеешь держать язык за зубами, — с отвращением произнес Брэзил.
Америка потянула меня за руку.
— Пойдем отсюда.
Ей не пришлось тащить меня, поэтому мы очень быстро добрались до «хонды». Когда Америка завела машину, я придержала подругу за запястье.
— Подожди! Куда мы едем?
— К Шепу. Не хочу, чтобы он оставался с Трэвом наедине. Ты его видела? Этот парень просто с цепи сорвался!
— Я тоже не очень хочу сейчас близко подходить к нему!
Америка удивленно посмотрела на меня.
— С ним явно что-то происходит. Не хочешь узнать, что именно?
— Мерик, инстинкт самосохранения сильнее любопытства.
— Эбби, его остановил лишь твой голос. Тебя он послушает. Поговори с ним.
Я вздохнула, убрала руку и откинулась на сиденье.
— Хорошо. Едем.
Мы заехали на стоянку, и Америка остановилась между «чарджером» и «харлеем». Она поднялась по ступенькам, уперев руки в бока с присущим только ей драматизмом.
— Идем же, Эбби! — позвала Америка, махая мне рукой.
Я нехотя последовала за подругой и остановилась, когда по ступенькам сбежал Шепли и что-то прошептал ей на ухо. Он посмотрел на меня, покачал головой и снова что-то шепнул.
— Что такое? — спросила я.
— Шеп… — Америка заколебалась. — Шеп считает, что нам не стоит заходить внутрь. Трэвис все еще бесится.
— Речь о том, что именно я не должна заходить? — спросила я.
Америка неуверенно пожала плечами и посмотрела на Шепли.
Он прикоснулся к моему плечу.
— Эбби, ты ничего не сделала. Он просто не… хочет сейчас видеть тебя.
— Но почему, если я ничего не сделала?
— Не знаю. Трэвис не говорит мне этого. Думаю, ему стыдно, что он потерял самообладание у тебя на глазах.
— Вообще-то, на глазах у всей столовой! При чем тут я?
— Очень даже при чем, — сказал Шепли, избегая моего взгляда.
Несколько секунд я молча смотрела на них, а потом взбежала по ступенькам и ворвалась в пустую гостиную. Дверь в комнату Трэвиса была закрыта, и я постучала.
— Трэвис!.. Это я, открывай.
— Гулька, уходи, — подал он голос.
Я заглянула внутрь и увидела его сидящим на краю кровати лицом к окну. Тотошка поставил лапки ему на спину, не понимая, почему его игнорируют.
— Трэв, что с тобой творится? — спросила я.
Он не ответил, поэтому я встала перед ним и скрестила руки. У него заиграли желваки, но он уже не был таким страшным, как в столовой. Парень выглядел невыразимо печальным.
— Не хочешь говорить со мной об этом?
Я подождала, но он ничего не ответил. Тогда я сделала шаг к двери, и Трэвис тяжело вздохнул.
— Помнишь, когда Брэзил что-то ляпнул в мой адрес, а ты стала защищать меня? Ну… вот это и произошло сейчас. Хотя я слегка увлекся.
— Ты начал злиться еще до того, как Крис что-то сказал, — проговорила я, садясь рядом с Трэвисом.
Он по-прежнему смотрел в окно.
— То, что я сказал раньше, не выдумки. Гулька, тебе правда стоит уйти. Видит бог, я этого сделать не смогу.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я уходила. — Я прикоснулась к его руке.
Он снова напрягся, потом обнял меня, на секунду замешкался, но все же поцеловал в лоб и прижался щекой к виску.
— Как бы сильно я ни старался, это не важно. После того как все будет сказано и сделано, ты меня возненавидишь.
Я обхватила его руками и напомнила:
— Мы просто обязаны быть друзьями. «Нет» не принимается.
Брови Трэвиса взметнулись, он притянул меня к себе обеими руками, по-прежнему глядя в окно.
— Я часто смотрю, как ты спишь. Ты выглядишь умиротворенной. Во мне же такого спокойствия нет. Внутри меня кипят ярость и злость, но не в то время, когда я наблюдаю за твоим сном. Это я как раз и делал, когда вошел Паркер, — продолжил Трэвис. — Я не спал, а он ворвался в комнату. Стоял и ошеломленно смотрел на нас. Я знаю, что он подумал, но ничего не стал объяснять. Я не сделал этого, ведь мне действительно хотелось, чтобы он считал, будто между нами что-то произошло. А теперь весь универ думает, что ты провела ночь с нами обоими.
Щенок забрался ко мне на колени, и я почесала у него за ушком. Трэвис погладил его разок и положил ладонь на мою руку.
— Извини.
— Если он поверил сплетням, то сам виноват. — Я пожала плечами.
— Трудно подумать что-то другое, увидев нас вместе в постели.
— Он знает, что я живу у тебя. И я была полностью одета!
— Наверное, он не обратил на это внимания, слишком взбесился, — вздохнул Трэвис. — Гулька, я знаю, что он нравится тебе. Мне следовало ему все объяснить. Я перед тобой в таком долгу.
— Это неважно.
— Ты не злишься? — удивился Трэвис.
— Вот почему ты так расстроился? Решил, я разозлюсь из-за того, что ты не рассказал мне правду?
— Это логично. Если бы кто-нибудь в одиночку разделался с моей репутацией, я бы хоть немного, но злился.
— Тебя ведь не волнует репутация. Что случилось с Трэвисом, которому плевать на всеобщее мнение? — поддразнила я, толкая его в бок.
— Когда ты узнала про сплетни, а я увидел твое лицо, все изменилось. Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня.
— Ты никогда не заставишь меня страдать.
— Да я себе лучше руку отрежу. — Он вздохнул.
Трэвис приник щекой к моим волосам. У меня не нашлось подходящего ответа, а Трэвис высказался, поэтому мы сидели в тишине. Время от времени он крепко обнимал меня. Я сжала его рубашку, не зная, чем еще кроме объятий помочь ему.
Когда солнце уже пряталось за горизонтом, в дверь осторожно постучали.
— Эбби!.. — еле слышно позвала Америка.
— Входи, Мерик, — произнес Трэвис.
Америка и Шепли зашли в комнату. Увидев нас с Трэвисом в обнимку, подруга улыбнулась.
— Мы собирались перекусить. Не хотите прокатиться в «Пэй Вэй»?
— Фу… Мерик, опять азиатская кухня? — спросил Трэвис.
Я улыбнулась: он стал самим собой.
