У кромки воды он оставляет свое полотенце у основания большого дерева и начинает стаскивать свою одежду. Я отворачиваюсь и начинаю медленно расстегивать пуговицы своей фланелевой рубашки. Мой купальник классный, убеждаю я себя. Я вовсе не скромница. Я делаю глубокий вдох и стягиваю с себя рубашку, а затем быстро снимаю джинсы и ботинки. И поворачиваюсь к Такеру. К моему облегчению, он смотрит на реку, хотя и может оценивать мою фигуру периферическим зрением, как мне кажется. Его красно-черные плавки длиной до колена. Все его тело золотисто-коричневое. Я быстро отвожу от него взгляд и сваливаю свою одежду и полотенце кучей рядом с него.
— И что теперь? — спрашиваю я.
— Теперь мы забираемся на дерево.
Я смотрю на ветви, которые слабо покачиваются на ветру. Несколько досок прибиты к стволу дерева наподобие ступенек лестницы. На одной из самых больших ветвей, которая простирается далеко над водой, кто-то закрепил длинный черный канат.
И, кажется, мы собираемся спрыгнуть с этого каната прямо в реку.
Я снова оглядываю реку, и она кажется невероятно далекой и быстрой.
— Думаю, ты решил убить меня в мой день рождения, — поддеваю я его, надеясь, что он не заметит вспышки страха в моих глазах. Потомки ангелов умеют плавать. Мы нуждаемся в кислороде так же, как и обычные люди, хотя и можем, полагаю, задерживать дыхание дольше.
Ямочка на его щеке появляется снова.
— Почему бы мне не начать первым?
И без лишних слов он начинает забираться на дерево, его ладони и ступни находят дорогу наверх так легко, будто он проделывал это уже тысячу раз, что в некоторой степени успокаивает. Когда он достигает верхних веток, мне уже сложно даже разглядеть его, я замечаю только тень его загорелых ног то тут, то там или всполох его волос на фоне листвы и солнца, а потом перестаю видеть его вовсе. Но канат вдруг вздрагивает.
— Поднимайся сюда, — зовет Такер. — Это комната для двоих.
Я начинаю неуклюже забираться наверх. Умудряюсь при этом содрать кожу на колене и получаю занозу в ладонь, но не жалуюсь. Последнее, чего мне хотелось бы, чтобы Такер Эвери подумал, что я малявка. Вдруг ладонь Такера появляется перед моим лицом, я хватаю ее, и он подтягивает меня на верхние ветки.
Отсюда мы можем видеть реку далеко вперед. Я ищу участки, на которых течение выравнивается или затихает, но их просто нет. Передо мной Такер обхватывает канат, который выглядит эластичным, как канат для банджи-джампинга
[60]
. Он поворачивает лицо к солнцу и на минуту закрывает глаза.
— Они называют это террассой — говорит он.
— Это, в смысле, где мы стоим? Площадку на вершине дерева?
— Ага, — он открывает глаза. Я стою достаточно близко, чтобы увидеть, как его зрачки сокращаются от солнечного света.
— Отсюда, видимо, и знак частная собственность, — говорю я, поворачиваясь, чтобы осмотреть дорогу внизу.
— Думаю, владелец сейчас живет в Калифорнии, — говорит Такер, гримасничая.
— Ура нам, но мне не хочется, чтобы меня пристрелили в семнадцатый день рождения.
— Нет. — Такер еще раз проверяет веревку. Его колени чуть сгибаются. — Ты просто промокнешь, — говорит он и спрыгивает с дерева.
Канат стремительно летит к воде под углом. Такер отпускает его и вскрикивает, обрушиваясь в воду. Канат по инерции летит в обратном направлении, и я нагибаюсь вперед и хватаю его, все еще глядя вниз, где голова Такера высовывается из воды. Он поворачивается ко мне и машет рукой, пока течение относит его вниз по реке.
— Давай! — кричит он. — Тебе понравится!
Я делаю глубокий вдох, сжимаю канат покрепче в своих ладонях и прыгаю.
Невероятно, какова разница между падением и полетом, а я уже успела повидать немало и того, и другого. Канат кренится к реке и вытягивается под тяжестью моего тела. Я сжимаю зубы, пытаясь не вызвать крылья, но желание полететь так сильно. А потом я кричу и отпускаю веревку, потому что знаю, что если не сделаю этого, то она снова отнесет меня к дереву, и я врежусь в него.
Вода такая холодная, что из меня разом вышибает весь дух. Я выныриваю на поверхность и кашляю. Около минуты я не знаю, что делать. Я хорошая пловчиха, но не идеальная. Большей частью я плавала в бассейнах и на пляжах тихоокеанского побережья. Ничто не могло подготовить меня к тому, что река захватит меня и начнет швырять из стороны в сторону. Я снова набираю полный рот воды. На вкус она, как смесь грязи и льда, и чего-то еще, что мне не удается идентифицировать, чего-то минерального. Я всплываю, отплевываясь, а затем начинаю двигаться к берегу, пока река не унесла меня вниз по течению, где никто меня никогда не разыщет. Я не вижу Такера. Паника нарастает в моем горле. Перед моими глазами возникает репортаж в новостях, печальные лица мамы, Анжелы, Венди, когда она осознает, что все это было ее виной.
Чья-то рука обвивается вокруг моего запястья. Я оборачиваюсь и почти сталкиваюсь головой с Такером. Его захват становится еще крепче, и он тянет меня за собой к берегу. Он сильный пловец. Все эти накачанные мускулы на руках, кажется, действительно помогают. А я не могу сделать ничего лучше, чем повиснуть на его плечах и направлять ноги в правильном направлении. И вот мы уже стараемся отдышаться на берегу. Я падаю на спину и смотрю на проплывающее пушистое облако.
— Что ж, — говорит Такер. — А ты смелая.
Я бросаю на него взгляд. С его волос стекает вода, падает на его шею, а потом я снова возвращаюсь к его глазам, которые выглядят невероятно синими и наполнены смехом. Мне хочется прибить его.
— Это было глупо. Мы оба могли утонуть.
— Неа, — отвечает он. — Река сейчас не настолько быстрая. Я видел ее гораздо хуже.
Я сажусь и разглядываю реку вплоть до дерева, которое выглядит сейчас, будто находится на расстоянии полумили.
— Полагаю, следующий шаг — снова забраться на дерево.
Такер посмеивается над раздражением в моем голосе. — Ага.
— Босиком.
— Здесь много песка, все не так плохо. Ты замерзла? — спрашивает он, и перед моими глазами на мгновение вспыхивает сцена, в которой он с удовольствием обнимает меня, если мне действительно холодно. Но я не замерзла, не сейчас, когда ярко светит солнце и вода почти испаряется с моей кожи. Просто немного влажно и зябко. Я стараюсь не думать о том, что Такер так близко, с его обнаженной грудью, пышущий жаром, в то время как я сижу здесь, одетая лишь в два кусочка ткани, и с животом, покрытым гусиным кожей..
Я встаю и начинаю идти к берегу. Такер подскакивает и идет рядом со мной.
