Испуганной серой стайкой мы сжались около входа. Мимо нас проносились маги и магини, овеянные силой и защитными заклинаниями. Время от времени где-то что-то громыхало, и очередной маг вырывался из дверей с перекошенным от ярости лицом. Тестостерон зашкаливал даже у магинь, что уж о парнях говорить.
– Может, подождем до вечера? – предложила Рогнеда.
Из дверей вылетел очередной взбешенный маг, встал посреди двора, воздел руки к небу. Из растопыренных пальцев его вырвались молнии. В небесах громыхнуло, и разобиженное небо послало в студента настоящую, нерукотворную молнию. Менее красивую, зато более действенную. Парень ойкнул и повалился на землю. Из приоткрытого рта пошел дымок.
На жертву кары небесной никто не обратил ровным счетом никакого внимания. Маги-недоучки продолжали сновать вперед-назад, то погруженные в талмуды, то проговаривающие заклинания, то ведущие на силовых поводках всякую мерзость – от василисков до умертвий. И толпа благополучно обходила лежащего.
– Мы здесь все умрем, – выдала Любава.
– Давайте подождем до вечера. Они уснут или умрут, и пройдем, – повторила вышеозвученное предложение Рогнеда.
– Ректор ждет нас к полудню, не успеем – нам влетит, – не согласилась я. – Возьмем двери штурмом!
В это время со стороны ворот показался отряд. Около сорока зомби в военных доспехах чеканили шаг вслед за невзрачным некромантом, погруженным в чтение исписанных листов. И я решилась на активные действия. С осторожностью, то обходя, то обегая магов, я приблизилась к неторопливо шагающему некроманту, у которого с тыла была защита и потому имелась надежда, что из-за его спины на меня не выскочит некий невидимый до поры адепт.
– Простите, любезный, – начала я, – вы не подскажете…
Парень оторвался от зубрежки, посмотрел на меня блеклыми, словно выцветшими, глазами, а в следующую секунду хищно улыбнулся и почти пропел:
– Смотрите-ка, ведьмочка!
Нехорошее предчувствие холодком пробежало по спине.
– И без щита, – продолжил некромант, теперь глаза его сверкали каким-то нечеловеческим голубоватым сиянием, – и без магии, и без защиты!
– Где? – донеслось снизу, и тот самый молнией «обласканный» мгновенно поднялся. – Действительно ведьмочка!
– Ведьмочка? – донеслось и справа, и слева, и я оказалась окружена толпой магов.
Двое некромантов, четверо стихийников, среди них тот, которого молнией грохнуло, от чего у него на макушке красовалась проплешина, а еще огневики и даже воздушники. И все такие восторженные!
– Ведьмочка, – пропела магиня, у которой на шее мирно почивала огненная саламандра, – а что ты тут делаешь?
Вот примерно с таким выражением лица мы обычно обращались к лягушкам, которых собирались препарировать. Нервно сглотнув, я огляделась – отовсюду на меня смотрели жадно и оценивающе.
– А я тут… учусь, – простонала я.
Маги на мгновение оторопели, а после на весь двор раздался громовой хохот. И он только нарастал. В какое-то мгновение я даже начала лучше относиться к умертвиям, которые, в отличие от магов, хранили на изъеденных живностью лицах безразличное выражение. И вот когда апофеоз ситуации был налицо, кто-то где-то громовым голосом возвестил:
– Девяносто баллов! Лучший результат за всю историю академии!
Все ржать перестали, повернулись к дверям и стали аплодировать. Так как толпа несколько раздвинулась, у меня появилась возможность увидеть говорящего. Высокий широкоплечий длинноволосый шатен в ярко-алом плаще жестом гордого льва вскинул голову и возвестил:
– Чествуйте лучшего ученика Академии прикладной магии, самого Аниасаннара Герноа!
Аплодисменты стали громче, в небо полетели салюты, что-то где-то загромыхало, адепты засвистели. А этот самый Аниасаннар… тьфу ты, язык сломать можно, вскинув руки вверх, горделиво кивал, принимал и поздравления, и всеобщее преклонение.
И вот пока он там так стоял, из дверей вышел парень пониже ростом, и в плечах не такой широкий, и одет скромненько во все темное, и волосы темные до плеч только, а глаза такие черные, чуть раскосые. И эти глаза насмешливо оглядели творящееся безобразие, отыскали незаметную меня. Одна бровь парня поползла вверх, усмешка исказила точеные губы, после чего он подмигнул мне и улыбнулся. На секунду мне показалось, будто мы остались одни посреди беснующейся толпы. А еще сердце разом ухнуло куда-то, дыхание перехватило, и вдруг возникло чувство полета.
Парень тем временем положил руку на плечо победителя и лениво так, растягивая слова, произнес:
– Остынь, Аниас, у меня сто двадцать.
Длинноволосый шатен выругался, движением плеча сбросил ладонь темноволосого, развернулся, гневно рыча, и исчез в проходе. Во дворе же царила мертвая тишина. Потом какая-то магичка, повысив голос, заявила:
– Инар, за практику больше ста не ставят!
Но темноволосый ее не слушал и на скрытый вопрос отвечать не торопился. Ленивой, плавной походкой он сошел со ступеней так, как мог бы сойти с трона наш повелитель, и неспешно, неотвратимо направился ко мне. Мне почему-то хотелось и убежать и замереть одновременно. А еще появилось желание волосы поправить, юбку одернуть или хотя бы перестать на него смотреть. Но я глядела не отрываясь, не в силах отвести взгляд.
И когда маг приблизился, спокойно пройдя через расступившуюся толпу, я уже успела раз пять умереть и воскреснуть, и губу искусать, и испугаться. А темноволосый подошел, остановился на расстоянии вытянутой руки и протянул:
– Ведьмочка…
И я перестала бояться. Это из той серии, когда воробей на вопрос «ты кто?» отвечает: «Я орель. Просто в детстве болель!» Вот и я также!
– Не ведьмочка, а ведьма! – рявкнула я во все ведьминское горло. – Буду здесь учиться! А ну расступись!
Никто и не пошевелился. Темноволосый с каждым моим словом только шире улыбался, остальные и вовсе опять подхихикивать стали.
И тут хвастун Аниас снова выбежал на порог и как заорет:
– Инар! Ты солгал!
– Не спорю, – не оборачиваясь и не отрывая от меня взгляда, ответил темноволосый.
– У тебя сто пятьдесят баллов! – рявкнул Аниас. – Сто пятьдесят гребаных трольих баллов!
– Плевать, – все так же глядя на меня, ответил темненький. Затем обратился ко мне: – И как нас зовут?
– А кто там? – все так же громко с того же самого порога поинтересовался хвастун-говорун.
– Никто, – промурлыкал темненький. – Для тебя совершенно никого нет… здесь только моя ведьмочка.
И я поняла, что будет штурм. Иначе нам эту высоту не взять. Сунув руку в карман, я грубовато приказала магу:
– Уйди!
В ответ – ослепительная улыбка во все тридцать два ровных белых зуба.
– Сам напросился! – мстительно произнесла злая ведьма, то есть я.
