В моей руке черствая плюшка начала ломаться! Варвара смотрит – усмехается, Рогнеда заволновалась, Бажена просто обняла. А Василена Владимировна, все так же глядя вдаль, продолжает:
– Ох и добивался он ее года три. Лианна девочка видная, уж, зная ее маму, могу сказать, что в академии, наверное, первая красавица, да еще и умница такая. Неудивительно, что за ней вся мужская половина увивалась, да, как я поняла, она лучшему досталась.
Плюшка не выжила. Вот тут Василена Владимировна и заметила неладное. На меня смотрит удивленно, задумчиво, да и… поняла все.
– Ах он вомпер плешивый! – выругалась Верховная. – Ах кобель приблудный! Ах…
Тут дверь открылась, министр наш явился. Ну мы все встали, чинно поклонились, а он нам:
– Здравствуйте, ведьмочки. – И у Верховной спрашивает: – Это ты на кого так ласково?
– На кобеля приблудного!
Злая ведьма – это страшно.
– Кобель внушение получил, информацию к размышлению также. Больше подобное не повторится, Василеночка, – с улыбкой проговорил некромант. – И с ректором побеседовал.
А мы с девочками разом восторженный стон издали – нет, ну така любовь, ну така, ну… ах!
Василена Владимировна и сама заулыбалась, смотрит на супруга с нежностью, да так же нежно и ответствует:
– Василису, Видану, Ярину, Белинду да Людмилу с собой забираю.
Наш министр на девочек посмотрел, потом на супругу и ласково так начал:
– Василеночка, тринадцать их, как раз число нужное, не разлучай, вместе-то они сильнее.
Василена Владимировна кивнула. Затем встала, передник поправила, прическу, а потом:
– Ай, ах… ох сердечко-то прихватило… а-а-а!
Уж мы-то перепугались, в передники сноровисто за каплями полезли, чаю еще налили, поддержали. А некромант стоит у дверей и только шире улыбается. А после:
– Василеночка, ясный мой цвет, с родовыми потугами оно как-то поубедительнее было!
Верховная комедию ломать перестала. Опять поднялась, да к мужу-то и направилась, на сей раз гневно на него глядя.
– Василеночка, – главный наш нисколько не испугался, а разгневанную жену обнял да прижал покрепче, – доверься мне. Амулеты девочкам дам такие, что никто снять не сумеет, одну старшую ведьму им пришлешь для догляду, а еще лучше домовую опытную, но забирать нельзя. Никак нельзя. Нужны они, понимаешь? Очень нужны. Ты пойми, василечек мой, ради малого и не стал бы дело затевать, а тут судьба государства на кону, да жизней не то что сотни – сотни тысяч. Нужны они, ведьмочки, здесь, цвет мой ясный.
Верховная молча выслушала, мужа оттолкнула, стоит задумчивая. А уж мы-то осознанием своей значимости преисполнились, тут уж в каждой «орель» проснулся.
– Да не умрем же, Василена Владимировна, – начала Любава.
– Чай, справлялись же, – добавила Рогнеда.
– Да и вы слова поведали заветные, – Бажена хитро улыбнулась.
– Что уж мы, с магами не совладаем? – Милолика уперла руки в боки. – Как по струнке ходить будут!
– Поддерживаю, – Цветана даже руку вверх подняла, чтобы ее заметили.
– Вы за нас не тревожьтесь, – негромко сказала Белинда, – вместе мы сила.
– А Ярославе тут не место, – решительно произнесла Варвара.
– А это мне решать, – сказала я.
Василена Владимировна нас выслушала, на мужа посмотрела.
– Ну и хитер же ты, но мы на эту тему дома поговорим. Посуда не выживет! – это она главному. – Ладно, девочки, прощаться пора.
Хорохориться при главном – это одно, а как расставаться нужно, у всех носы зашмыгали. Василена Владимировна опять всех обняла, каждой слово на прощание прошептала, мне досталось: «Чтоб я тебя с этим кобелем даже близко не видела!» Ну а после главный двери открыл, супругу вперед пропуская, и шепотом так в нашу сторону произнес:
– Ведьмочки, никто не в курсе, где можно небьющуюся посуду купить, а?
Мы тут же все заулыбались, слезы вытерли да головами отрицательно покачали.
– Ну и ладно, мне тот сервиз, что эльфы на мое сорокалетие подарили, все равно не очень нравился. Он, правда, уникальный и в единственном экземпляре, но фиолетовые цветочки – не мое однозначно. Бывайте, ведьмочки.
Вот так мы, вместо того чтобы рыдать, стоим и хихикаем. Да только был один момент:
– Варварушка, а можно тебя на минуточку, – ласково так произнесла я, а сама подругу за руку хвать и в ванную потащила.
Ведьмы удивленно на нас посмотрели, но никто ничего не сказал. А я Варю в ванную завела, дверь плотно прикрыла, стою, смотрю. У Варвары длинная темно-русая коса, глаза синие-синие, а губы всегда поджатые, редко Варя улыбается. И тело у нее сильное, красивое – покатые плечи, грудь внушительная, бедра широкие. Ну какой из нее демон?
– Варь, – мне даже совестно стало такое говорить, – Варь, вот ты мне честно признайся, ты… человек?
Моя с самого детства лучшая подруга грустно улыбнулась, чуть отклонила голову назад и как встряхнется вся! Я и испугаться не успела, а с Вари кожа как… как одежа какая сползать начала. До плечей сползла, и стоит передо мной демон! Глаза красные, кожа черная, блестящая, пасть оскаленная!
И тут до меня доходить начало:
– Я что – демон? – И по стеночке вниз съехала.
– Ваша семья очень на это надеется, – прохрипело чудище.
– Я – демон! – до меня просто не доходил этот ужасающий факт. – Демон…
– Папа демон, мама демон, а она тут истерику развела. А ну вставай, кому говорю! – потребовал… демон.
– Мама – дриада! – гордо выдала я.
– Ну да, когда у нее настроение хорошее, – демон фыркнул, – а как что не по ее, так там такая дриада, что рощи с корнем выворачивает. Вставай, кому говорю.
И чудище тело Вари опять натянуло. Я на это дело посмотрела и завыла.
– Яра, – Варвара на колени опустилась, начала меня по головке гладить, – Яренка – вредная девчонка.
– У-у-у…
– Ну чего ты воешь?
– Варю жа-а-алко…
– Да чего ее жалеть? – изумился этот кто-то, кто Варькино тело и носил. – Я дух, меня в тело новорожденного подселили, и я как ее вторая и плохая половина. Вернешься ты домой, и я следом, а Варвара как жила, так и жить будет… со мной. Я ж власть над ней беру, только когда тебе что-то угрожает.
– Да? – я на Варвару недоверчиво посмотрела.
– Да, Яра, да.
И тут мне еще одна мысль в голову пришла:
– Слушай, демон, а ты это… мальчик или девочка?
У Варвары все лицо вдруг красное такое стало. Потом бледное, потом опять красное, а потом:
