– В ванной, – хмуро высказался мой дух-хранитель, и Варя снова стала Варей.
В ванной так в ванной, кто ж спорит.
* * *
Едва вошли в комнату, так у дверей и замерли. А чего не замереть-то – обед не приготовлен, в комнате не прибрано, на полу натоптано, счастливая домовая сидит за пустым столом, горки монет пересчитывает и нам радостно сообщает:
– Девоньки мои, хитроумные-мудрохитрые, али есть в запасе еще варианты великой мести?
Маленький народ – в основном выходцы из горных гномов, а скаредность да златолюбие последних давно стали притчей во языцех. В общем, плюнули мы на это дело, Святомира, Любава и Людмила пошли готовить обед. Остальные споро взялись за приборку, а тетя Матрена продолжала подсчет денежных средств.
Управились быстро, к тому времени девочки приготовили нехитрый суп да разогрели вчерашние булочки в духовке. Тетя Матрена все еще считала деньги, и делала она это с любовью, не торопясь. И вот только мы обедать сели, домовая протяжно так произнесла:
– Слабительное им сегодня подсуньте, у меня как раз средство знатное есть.
Мы чуть не подавились все и разом возмутились:
– Тетя Матрена, суп остывает, давайте есть!
Решительно и быстро мы покончили с обедом, ибо если домовая еще и в деталях воздействие слабительного описывать начнет, то от аппетита не останется и воспоминания.
После обеда засобирались на прогулку, а я ухватила Варю и утащила в ванную.
– Ну, – говорю, двери закрывая, – рассказывай!
И тут происходит следующее: из Варвары вылетает нечто темное и становится демоном… обычного вида, скрывая свой истинный устрашающий облик древнего демона. Главное, подруга на него смотрит спокойно и смущенно улыбается, а демон так вообще глаз от нее не отрывает.
– Ну надо же, – возмутилась я, – за моей спиной такие вещи творятся, а я и не замечаю ничего!
– Никто не замечает, – сказала счастливая Варя и обняла демона.
Тот ласково поцеловал ее в висок и тоже обнял. Идиллия!
– И как все это случилось? – решила я возмутиться, чтобы не смущаться.
– Он мне снился, – прошептала Варя, – каждую ночь почти. И мы разговаривали, гуляли по странному городу из белых домов с плоскими крышами.
– Даррант, – догадалась я. После посмотрела на демона и ехидно спросила: – А ты ей истинный вид не демонстрировал?
Демон смутился, но тут же нашелся:
– Ты, Ярослава, давай выходи замуж, возвращайся под крыло Темного Повелителя, а мне свою личную жизнь устраивать нужно.
Да уж, весело.
– И как ты понял, что она для тебя единственная? – решила я спросить у демона, раз уж говорить-то особо и не о чем, и так все понятно.
Демон посмотрел на Варю и снова растворился в ней, ответил он мне уже голосом ведьмочки:
– Да как только тот маг недоделанный ее поцеловал, так до меня и дошло! – И зарычал: – Мы, демоны, собственники. Это сильнее нас, и объект любви сразу обретает статус «Мое».
Я смотрела на Варю, дух поблескивал сквозь нее красными злыми глазами.
– Слушай, дух, – говорю, – а ты не подумал, что вы разные: ты древний, она вообще ребенок еще и…
– Ярослава, – прорычало это нечто, – мне все равно, кто древний, а кто не очень, – я достаточно долго служил Повелителю, чтобы рассчитывать на его благосклонность в данном вопросе. У меня большой дом, положение, и… я ее люблю, она мне родная, и я как никто другой ее знаю… Моя!
И Варя снова стала Варварой с огромными голубыми глазами. А главное, смотрит на меня и смущенно улыбается.
– Да-а-а, – задумчиво проговорила я, – повезло тебе… у других мужья рогатыми после свадьбы становятся, а у тебя до!
Подруга вдруг мудро так улыбнулась и говорит:
– Ты, Ярослава, еще ребенок! Да хоть рога, копыта и хвост, но он мой. Мой, понимаешь? Родной, теплый, близкий и меня понимающий.
И Варвара ушла. А я стою, смотрю куда-то в пространство и думаю: а сказать ей или не надо, что там таки да – рога, копыта и хвост к этому самому «мой» прилагаются. А, ладно, пусть сюрпризом будут!
* * *
Зато на улицу мы выйти не успели. Явился Ташши, которому все были рады, и Инар… которому все оказались тоже немного рады, а Рогда – так вообще подошла, ответственно пожала руку и сказала:
– За правду обычно морду бьют, но мы, ведьмы, девушки справедливые, живи, вомпер плешивый.
Инар только хмыкнул в ответ, но ничего не сказал. Зато сказал Ташши:
– Ярославушка, собирайся, дракон ждет…
– Мой, – добавил Инар.
– На своем ты летишь сам, – сказал некромант.
Маг ничего не ответил. Он просто смотрел на меня… я старалась этот взгляд игнорировать.
Но тут вмешалась Бажена:
– А что, у Ярославы своей метлы, что ли, нет?
И тут от накопленных денежных средств оторвалась тетя Матрена:
– Да как же это? Куда?! Ярославушка, выпускной год, Ярослава! Никуда не летишь!
А Ташши спокойно произнес:
– Приказ дяди.
Домовая тут же со стула спрыгнула, торопливо к моей кровати направилась:
– Чего стоишь, милая? Поторапливайся, где твой шарфик и пальто, а? Любава, Людмила, ну-ка обе со мной, мне ваши ручки девичьи спорые ой как понадобятся.
Мы вылетели почти одновременно с началом послеобеденных занятий. Ташши с эльфом на зеленом драконе, Инар на черном, гордая ведьмочка, то есть я, на метле. Остальные ведьмочки весело махали нам вслед.
А потом Инар сказал гадость:
– Ярусь, а попа болеть не будет?
Я усмехнулась, примерно представила себе направление полета и рванула вперед, оставляя драконов позади. Ветер свистел в ушах, глазки чуть слезились, но, в общем, было здорово, и с криками «Йух!» я еще и покрутилась в полете.
* * *
Когда солнце начало медленно опускаться к горизонту, оба дракона меня догнали. Инар молча пытался убить меня взглядом, Ташши укоризненно произнес:
– Ярослава, я бы попросил больше так не делать!
– Вы зря опасаетесь, – вступил в разговор магистр Эльррис, – ведьминский способ передвижения значительно безопаснее нашего. Эти метлы, несмотря на непрезентабельный вид, не поддаются воздействию магии, никогда не теряют седока, и самое главное – при движении создается определенное поле, небольшой воздушный барьер, что уберегает наездника от сильного ветра.
– Вы так много знаете о нашем оборудовании, – заметила я.
– Было время, когда первородные и ведьмы работали рука об руку, – грустно ответил маг.
– А что случилось потом? – Я подлетела ближе, стараясь держаться над седоками, потому как сбоку могло снести крылом дракона.
