Он снова взглянул на инкубатор.
По пути из Арабских Эмиратов стало ясно, что ребенок дестабилизирован. Эдвард распорядился, чтобы к его прибытию подготовили все необходимое для ухода за новорожденным, и малыша вместе с ним и Петрой срочно доставили сюда на вертолете. Но по мере того, как ребенок слабел, Блейк все больше осознавал печальное состояние дел. Одного оборудования недостаточно, а найти и вовремя доставить в эту охраняемую крепость опытный медицинский персонал оказалось невозможным. Особенно после того, что произошло на Ближнем Востоке и здесь, в Южной Каролине. Они потеряли там немало высококвалифицированных сотрудников.
Все неминуемо шло к тому, что придется нанимать штат со стороны. На это должно уйти какое-то время. А состояние ребенка оставалось критическим.
Проведение даже простейших предписанных процедур требовало не так уж много опытных сотрудников, но работать они должны были круглыми сутками.
— Нам нужды люди, — заключил Эдвард. — Опытные умелые руки. В данный момент я готов нанять хотя бы одного сотрудника, если он достаточно толков и работоспособен.
Петра кивнула в знак согласия.
— Я позвоню. Возможно, тот, кто нам нужен, уже здесь.
13 часов 45 минут
Доктор Лиза Каммингс расхаживала взад-вперед по камере. К завтраку на подносе она даже не притронулась. Ножка индейки и маленький пакетик «Доритос», чипсов по-мексикански. Не еда, а просто издевательство какое-то. Она оглядела камеру и в очередной раз пересекла ее по диагонали.
Ходить мешала боль в лодыжке после растяжения.
Стены из белого пластика, ни единого шва. Дверь из толстого полимерного стекла в стальной раме. Она прижалась щекой к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит за порогом камеры. Но ничего не увидела, кроме ряда точно таких же клетушек. И все они, похоже, пустовали.
Где же Кэт?
Беспокойство о ней просто снедало Лизу. И она снова принялась расхаживать по камере.
Обстановка здесь была весьма скудная — койка с матрасом из пенопласта да тумба из нержавеющей стали с раковиной. Единственный предмет роскоши — большой телевизор с плоским экраном, встроенный в стену. Но Лизе никак не удавалось избавиться от ощущения, что кто-то за ней наблюдает.
Или, возможно, это просто паранойя, мания преследования, побочное воздействие снотворных и успокаивающих, которыми ее накачали?
После того как их вчера остановили на дороге, четверо мужчин в штатском затащили женщин на борт вертолета. Связали Кэт и Лизу, затем ввели им внутримышечно какое-то лекарство. По режущей боли в глазах и онемению мышц ног Лиза догадалась, что то была какая-то разновидность кетамина.
Во время путешествия в себя она приходила всего раз — и поняла, что находится на заднем сиденье «Эксплорера». Кэт полулежала рядом с ней, тихо похрапывая, глаза закатились. Лиза была слишком слаба, чтобы двигаться, но все же извернулась, посмотрела в заднее окно. Мимо проплывали густые темные леса и скалистые обрывы, из чего она сделала вывод, что находятся они в горах. Лиза решила, что это горы Голубого хребта, но до конца уверена не была.
Потом она снова отключилась. Позже подумала, что, наверное, ей в какой-то момент сделали вторую инъекцию. На внутренней стороне руки остались две красные отметины от шприцев.
Лиза рассеянно рассматривала их через тонкую ткань халата. Кто-то раздел ее, а затем облачил в это бесформенное хлопчатобумажное одеяние, закрытое на спине. Надевалось оно через голову. Ей также выдали тапочки, не подходящий по размеру бюстгальтер и трусики. Вещи были чистые, но не новые. Кто-то носил их прежде — и при этой мысли она занервничала еще больше.
Что стало с теми людьми?
Внезапно телевизор загудел. Она уставилась на него. На экране возникло изображение небольшой больничной палаты. Прошли две фигуры в медицинском одеянии, все это очень походило по обстановке на НОИТ — неонатальное отделение интенсивной терапии.
А затем вдруг заговорил компьютерный голос — ровный, плоский, невыразительный:
— ДОКТОР ЛИЗА КАММИНГС, МЫ УЗНАЛИ, ЧТО У ВАС МЕДИЦИНСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И ЧТО ВЫ ЯВЛЯЕТЕСЬ ДОКТОРОМ НАУК ПО ФИЗИОЛОГИИ. ЭТО ВЕРНО?
— Да, — осторожно ответила Лиза, не видя причин лгать. Естественно, что они узнали, кто она такая, возможно, нашли на нее данные по отпечаткам пальцев.
— ПОЛЕЗНОСТЬ ЯВЛЯЕТСЯ ЗДЕСЬ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ, — холодно произнес голос. — У КАЖДОГО ДОЛЖНА БЫТЬ ЦЕЛЬ. А ПОТОМУ НАМ ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ ВЫ ПОМОГЛИ НАМ В ДИАГНОСТИРОВАНИИ И ЛЕЧЕНИИ НОВОРОЖДЕННОГО, КОТОРЫЙ НАХОДИТСЯ ЗДЕСЬ, В ОТДЕЛЕНИИ. В ДАННЫЙ МОМЕНТ У НАС НЕ ХВАТАЕТ ШТАТНЫХ СОТРУДНИКОВ, ОСОБЕННО ОПЫТНОГО МЕДПЕРСОНАЛА.
Лиза обдумала предложение и спросила:
— С какой это стати я должна вам помогать?
— НО РАЗВЕ СПАСЕНИЕ ЖИЗНИ РЕБЕНКА — НЕ ДОСТАТОЧНО БЛАГОРОДНАЯ ЦЕЛЬ? А ВОЗМОЖНО — И СПАСЕНИЕ ЖИЗНИ ПОДРУГИ.
Изображение исчезло, и на экране материализовалась в точности такая же камера, как у нее. Только стены там были темно-красные. Все равно что смотреть через окно в соседнюю комнату. Впрочем, она могла находиться где угодно, совсем не обязательно рядом. Сидевшая на кровати женщина вскочила на ноги, ее изображение заполнило весь экран, к которому она приложила руку.
Лиза тотчас приложила свою, палец к пальцу. И вообразила, что ей через экран передается тепло ладони ее лучшей подруги.
— Кэт…
— Ты как, Лиза?
Но связь оборвалась, экран погас. И тут опять прорезался механический голос:
— ЛЮБАЯ ОПЛОШНОСТЬ ИЛИ ЖЕ НЕПОВИНОВЕНИЕ С ВАШЕЙ СТОРОНЫ ТУТ ЖЕ ОТРАЗЯТСЯ НА ВАШЕЙ ПОДРУГЕ, НА ЕЕ ПЛОТИ. ДОКАЖЕТЕ СВОЮ ПОЛЕЗНОСТЬ — И ОБЕ БУДЕТЕ ЖИТЬ ДАЛЬШЕ.
Лиза нервно сглотнула, ей сразу стало холодно в тонком халатике.
— Чего именно вы от меня хотите?
Тут громко щелкнул электронный дверной замок.
— ВЫХОДИТЕ И НАПРАВО. ДО КОНЦА КОРИДОРА.
Экран снова потемнел.
Лиза колебалась, но понимала: выхода у нее просто нет. Сотрудничество поможет ей выиграть время. Время, чтобы придумать, как отсюда выбраться, время, чтобы Пейнтер смог их найти. Она представила лицо своего друга, седую прядь, заправленную за ухо, живые глаза, в которых читался незаурядный ум. И как эти глаза, глядящие на нее, светились любовью, когда они лежали ночью рядом в постели.
Именно это последнее воспоминание придало ей сил.
Лиза шагнула к двери, распахнула ее, вышла в коридор и повернула направо. Вдоль коридора тянулись двери камер. Она пыталась увидеть там Кэт, но все они, казалось, пустовали — по крайней мере, на первый взгляд.
— Кэт, — тихо окликнула она, продолжая медленно идти по коридору.
Ни ответа, ни лица, прижатого к стеклу.
В нескольких камерах матрасы были скатаны. Казалось, что в этом крыле нет ни единой живой души. И одновременно возникло чувство ожидания, которое порой охватывает в школе-пансионе, когда знаешь, что скоро эти помещения наполнятся гулом детских голосов и оживут.
