Однако принцесса старалась не выпадать из образа: махала рукой, как механическая кукла, — хотя, судя по всему, все это не доставляло ей никакого удовольствия. Паланкин покачивался на плечах четырех здоровенных парней в ошейниках. Оглядевшись, Джейк заметил, что в толпе практически не было египтян — все здешние горожане носили ошейники.
Видимо, процессия двигалась через кварталы рабов. Но, как ни странно, здесь ничто не напоминало о нищете и притеснениях. Напротив, кругом было весело и шумно. Яркие краски слепили глаз. Везде стояли горшки и ящики с цветами. На площадях шелестели и блестели фонтаны — Джейк прекрасно видел их в конце узких, вырубленных в камне улочек.
И тут же ахнул и чуть не споткнулся — между ног стрельнула ящерка размером с чихуахуа. Двуногий динозаврик задрал морду и негодующе зашипел, а потом рванул с места и умчался по своим делам. Джейк успел заметить крохотный свиток, привязанный под мордой на манер галстука. Кругом шныряли десятки и десятки таких существ. Они ловко находили дорогу среди толпы и даже умудрялись проскальзывать между ног.
Марика прикрыла ладонью улыбку:
— Прямо как копьекрылы у нас в Калипсосе. Тоже разносят письма!
Процессия продвигалась в глубь города. И вдруг Джейк заметил дом, сплошь выкрашенный черной краской. Видимо, окна заложили камнями, а дверь замуровали. На пути им попалось еще несколько таких зданий. Люди на улице пробегали мимо, не поднимая головы. Некоторые так и вовсе прикрывали ладонями лица, лишь бы не смотреть в ту сторону.
На дверях Джейк разглядел знак, размашисто намалеванный красной краской. Череп, а сверху пара рогов — выглядело, словно нарисованное кровью.
По дороге к внутреннему городу Джейк насчитал с дюжину таких домов.
Пиндар тоже их заметил и тихо спросил:
— Это что, проклятые места?
— Не знаю, — пробормотал в ответ Джейк. — Знак наверху — ну, тот, что на рога смахивает, — на самом деле иероглиф «ка». Переводится как «душа» или «дух».
Кэди фыркнула:
— Ну, я эрудицией никогда не блистала, но что такое череп, понять могу и без дальнейших разъяснений.
Смерть.
Друзья обеспокоенно переглянулись.
— Судя по алой краске и потекам, похоже, это знак той самой секты, о которой говорил Политор.
Марика обернулась к Джейку:
— Кровь Ка!
— Да. Он сказал, что сектанты мутят народ, хватают почем зря людей. — Джейк кивнул на очередной черный дом. — А еще Политор говорил о каких-то Кровавых играх.
Марика побледнела:
— Это что же… в этих домах все умерли?..
— Ну, похоже, там никого нет, — мрачно ответил Пиндар.
Он отер рукой потное лицо и свирепо поглядел на солнце в зените.
Процессия достигла внутренней стены и втянулась в арку ворот. Выйдя с другой стороны, друзья почувствовали себя так, словно с веселой вечеринки попали на похороны. Вдоль улицы стояли сплошь египтяне. Стояли, выпрямив спины, неподвижно, многие под широкими зонтами. Принцессе они сухо кивали, а Нефертити вовсе не обращала на них внимания. Она скрючилась в своем паланкине, погруженная в мрачные мысли, и с отсутствующим видом покусывала костяшки пальцев.
— На кладбище и то веселее, — пробормотала Кэди.
Они шли по главной улице, и Джейк вертел головой, рассматривая египетский квартал Ка-Тора. Дома здесь строили из массивных блоков черного камня, и они были высокими, даже трехэтажные встречались. Стены не красили, и потому улицы выглядели мрачновато. Однако, заглядывая в окна, любопытный прохожий мог бы обнаружить радующее взгляд убранство: мозаичные полы, статуи, даже деревянная мебель — невероятная роскошь для пустынных мест, не изобилующих лесами. В большинстве жилищ имелись внутренние дворики с фонтанами и оплетенными плющом колоннами.
Однако и в этой части города Джейк приметил замурованный и закрашенный черный краской дом с черепом Ка. Получается, даже египтяне не избежали репрессий.
— Нас ведут к пирамиде, — пробормотала Марика, отвлекая Джейка от мрачных мыслей. — Наверное, это и есть царский дворец.
Он посмотрел вперед. Улица упиралась в высоченную четырехугольную пирамиду с двадцатью уступами. Выглядело сооружение так, словно его вырубили из цельного куска черного камня — прямо как та пограничная застава в пустыне. В глубь нижнего яруса уводил тоннель с высокими арками. В скошенных стенах светились окна. На верхних этажах виднелись балконы. Похоже, здесь действительно жили люди. Марика оказалась права: у входа построились воины в полном вооружении и отдали принцессе честь. Да, это действительно царский дворец.
Добравшись до входа, Нефертити вылезла из паланкина и бросилась к группке одетых в черное людей, перекрывавшей, подобно тромбу в кровеносном сосуде, движение в тоннеле. В ее голосе звучало неподдельное беспокойство — Джейк прекрасно расслышал слова, когда пленников подвели поближе:
— Мне передали: отец очнулся от сна!
От мрачного собрания отделился самый высокий мужчина. Подошел к принцессе и низко поклонился. Лицо его оставалось скрыто капюшоном. Вышитый алым знак «ка» украшал его грудь, черное одеяние спускалось до щиколоток. Распрямившись, он сбросил капюшон.
Марика тихо ахнула и прикрыла ладонью рот. Мужчина и впрямь выглядел очень эффектно — ни дать ни взять кинозвезда. Эдакий египетский Джеймс Бонд. В его чертах мягкость удивительным образом соседствовала с грубостью. Квадратный подбородок решительно выдавался вперед. Нефертити он удостоил мимолетной улыбкой, однако сразу стало понятно: дав себе труд, этот человек может очаровать кого угодно.
Однако Марику впечатлила отнюдь не голливудская внешность мужчины, а знак, что алел у него на лбу. Над бровями красовалась татуировка в виде третьего глаза, да такая искусная, что казалось, раскрытое око — настоящее.
— Воистину счастливые известия достигли твоего слуха, госпожа, — сказал человек с третьим глазом. — Фараон пробудился от сна и посылает за тобой, принцесса.
— Я должна увидеть отца! — Нефертити быстро обошла собеседника и решительным шагом направилась к аркам входа.
— Как прикажешь поступить с пленными? — крикнул человек ей в спину.
Нефертити обернулась и нахмурилась:
— Оставляю это дело тебе, господин Кри. Эти люди утверждают, что они из Калипсоса!
На мгновение человек застыл, пораженный известием. По лицу пробежала тень, на миг уродливо исказившая прекрасные черты. Еще мгновение, и лицо приняло прежнее выражение, тень исчезла, как рыба в глубокой воде.
— Калипсос… Хм… Нет, не может быть…
Нефертити лишь отмахнулась:
— Оставляю решение за тобой и за твоей колдуньей, господин. Мне пора, я должна увидеть отца.
