— Люди меняются, Бекс, — негромко возразила Эмити.
Она вытянулась и подвинула бутылку виски, стоявшую слишком близко к краю верхней полки.
— Что-то за собой я этого не замечала, — сказала Ребекка, выбрасывая в раковину остатки льда из пустых бокалов. — Но если у тебя все по-другому, могу лишь пожелать тебе удачи, кем бы он ни был. Ведь, как я поняла, у тебя есть вполне конкретный «он»?
Эмити обернулась к ней.
— Слушай, подруга, сегодня я тебя развлекаю и поднимаю тебе настроение. Так что давай оставим эту тему.
— Конечно.
Ребекке вдруг стало не по себе. Ее подозрения насчет того, что «он» — не кто иной, как Байрон, только усилились. Она запихнула руки в карманы джинсов.
— По-моему, я уже сама не знаю, что несу. Голова отключается.
— Извини.
— За что? Слишком уж длинный был день. И слишком… насыщенный событиями.
— И мои усилия по подъему твоего настроения не помогли?
Эмити оглядела зал, желая убедиться, что никому пока не требуется новая порция выпивки.
— Но насчет работы здесь — я вполне серьезно. Лишняя пара рук мне не помешает, если вздумаешь у нас задержаться. У меня есть несколько помощниц, но с тобой мне проще. Я бы тогда взяла на себя управление баром, пока Трой не объявится… если, конечно, он вернется. Ну а если даже и вернется, вдвоем всегда работать легче.
— Конечно, — сказала Ребекка заставив себя улыбнуться. — Можешь внести меня в свой список. Несколько дней я здесь точно пробуду. Надо решить, что к чему… сама понимаешь.
«Дом Мэйлин. Ее вещи. Как я буду все это упаковывать?» На Ребекку вновь навалился груз ответственности, которые она не хотела на себя брать. Вещи Мэйлин хороши в ее доме. А если она продолжит кочевать с места на место, любая лишняя вещь станет обузой. Что тогда делать с домом? Ребекка вспомнила слова Сисси. Сейчас они воспринимались почти как пощечина. «Я им не родня. Это правильно. Ни Сисси, ни ее дочерям я не родня. Но я — родня Мэйлин. Родство бывает не только по крови». Мэйлин без конца твердила ей эти слова, и Ребекка радовалась, что они крепко застряли у нее в сознании.
— Бекс, ты где?
Ребекка прервала поток своих мыслей и заставила себя вернуться в реальность бара.
— Прости, Эмити. Устала я что-то. Навалилось под конец дня… Пора идти домой.
— Конечно, — согласилась Эмити. — Давай я кому-нибудь позвоню, чтобы тебя проводили. А может, кто-нибудь из здешних ребят согласится?
— Не лишай их общения с бокалом. Я же дошла сюда сама. Дойду и обратно.
— Во-первых, когда ты сюда пришла, было еще светло. А во-вторых, ты же знаешь, что Мэйлин умерла не своей смертью. Ее убили, — понизив голос до шепота, добавила Эмити. — Нужно быть осторожной, Бекс. И тебе, и всем нам.
— Давай не будет об этом, — отмахнулась Ребекка, чувствуя, как слова Эмити возвращают ей прежнее состояние непонятной тревоги.
— Если делать вид, что ничего нет, это что-то никуда не исчезнет, — стояла на своем Эмити. — Опасность сохраняется.
— Для меня?
Эмити замялась, но секундная пауза была достаточно красноречивой.
— Не только для тебя. Но у других нет личного горя, и они не возвращаются домой в одиночку.
У Ребекки по спине побежали мурашки. Она вытащила из внутреннего пространства стойки свою куртку и вышла за ограждение. Эмити внимательно следила за каждым ее движением.
— Мне хотелось спросить тебя кое о чем. Хотелось узнать, что ты… мне казалось, уж тебя-то я более или менее знаю, но сейчас… Я просто выжата, как лимон. Сегодня и вправду был длинный, тяжелый день. Чего бы ты от меня ни скрывала, наверное, ты это делаешь с благими намерениями или… я уже по уши торчу в паранойе. Я даже понять этого сейчас не смогу.
— Будь осторожна. Это все, что я тебе советую, — тихо сказала Эмити.
— Постараюсь.
Ребекка надела куртку и вышла из бара, не простившись с Эмити.
От «Галлахера» до дома было не так уж и далеко, но идти одной, когда по городу разгуливает неизвестное дикое животное или убийца… Ребекка напомнила себе, что это — не первая в ее жизни глупость и, можно надеяться, не последняя. В прошлом она совершала поступки и поглупее. Иногда, засидевшись в баре, она позволяла себе и больший идиотизм, чем возвращение домой по темным улицам.
Естественно, если бы Мэйлин просто умерла, Ребекке все равно было бы сегодня тяжело, но не так. В отличие от улиц Сан-Диего, улицы Клейсвилла не страдали от изобилия света. Фонари стояли на приличном расстоянии друг от друга, а между желтыми кругами почти все покрывали темные тени. Каждая проезжающая машина заставляла Ребекку замирать. От лая собак и других, вполне нормальных для города звуков у нее по коже пробегали мурашки. Поэтому она облегченно вздохнула, увидев Троя, сидящего на ступенях антикварного магазинчика.
Магазинчик находился на другой стороне улицы и не слишком попадал в круг желтого света, но Троя даже в сумерках было невозможно спутать ни с кем. Только он обладал крепкой мускулатурой взрослого мужчины и носил длинные, как у подростка, волосы. Иногда его кудри ниспадали на плечи, но чаще он забирал волосы в косичку и перетягивал ее широкой красной резинкой. Наряд Троя не изменился. Таким Ребекка обычно и видела его за стойкой: черные джинсы и черная рубашка с пристяжным воротником, которую он вместо куртки надевал на облегающую футболку. Эмити почему-то говорила, что Трой выглядит как «приманка для кугуара». Насчет кугуара неизвестно, но стареющие дамы просто пожирали его глазами; особенно когда Трой с Эмити приходили потанцевать. К своей напарнице и подруге Трой относился заботливо и покровительственно, словно старший брат, и не слишком одобрял ее работу в баре. Почему же они расстались? Ребекка слишком устала, чтобы ломать голову над вопросом, не имевшим к ней никакого отношения.
— Трой! — окликнула Ребекка.
Тот поднял голову, однако на нее даже не взглянул. Может, не узнал?
— Трой! — снова позвала она. — Не узнаёшь? Это же я, Ребекка.
И вновь — никакой реакции. Облегчение, испытанное Ребеккой при встрече со знакомым человеком, вновь сменилось тревогой.
— Трой! Что с тобой?
Тогда он встал. Его движения были на редкость неуклюжими, словно он разучился ходить. Спотыкаясь, сделал несколько шагов, затем поднял голову и уставился на Ребекку.
— Трой, ты что, заболел? — Сейчас их разделяло расстояние вытянутой руки. — Эмити беспокоится. Говорила, что ты куда-то пропал и даже не позвонишь. Ты когда вернулся?
Трой поднял руку. Казалось, он хотел схватить Ребекку за воротник куртки. Но его рука так и замерла в воздухе. Он посмотрел на свою руку, затем на Ребекку, как-то странно наморщил лоб и выпучил глаза.
— Трой, хватит меня разыгрывать! Мне уже страшно от твоих шуток, — призналась Ребекка.
