— Мой юрист сказал его юристу, что мы признаем иск, если его клиент публично признается, что действительно совершил все те преступления, которые приписаны моему герою, и согласится вместе с компенсацией получить двадцать лет отсидки.
— И что, по-вашему, действительно случилось с Питером Деверо? — спросила Финн, чувствуя, что разговор уходит в сторону. — Как по-вашему, имелась реальная связь между ним и тем малым, Керзнером?
Миллс сделал еще один глоток холодного чая и откинулся назад на полотняную спинку.
— Наверняка можно сказать одно: оба они имели туманное прошлое, и среди спасенных от урагана и доставленных на военно-морскую базу Ки-Уэст ни того ни другого не было. — Он указал на лежавшую на столе папку. — Здесь имеется полный список.
— А как насчет этого епископа Принципа — есть он в списке?
— Да. Он был одним из тех, кто погиб во время пожара.
— Как вы думаете, что же с ними стало? — спросила Финн.
Старый писатель деликатно, словно опасаясь лишиться последних нескольких прядей волос, почесал голову и вздохнул.
— Понимаете, дорогая, до того как вы с вашим другом-летчиком заявились сюда и своим невероятным рассказом внесли в мой сюжет полнейшую неразбериху, я бы сказал, что они просто погибли во время взрыва или последующего пожара, однако теперь у меня такой уверенности нет.
— Кто-то должен был провести счет по головам, — сказал Хилтс. — Собственно говоря, это стандартная мера безопасности.
— Было такое, — ответил Миллс. — У меня в свое время состоялся долгий телефонный разговор с Франческо Кревикасом, капитаном «Звезды Акосты». Он сам произвел проверку. Группа из членов команды проверила каждую каюту, каждую палубу. Всех пересчитали. А после того как пассажиры были усажены в шлюпки, он со своими людьми задержался на корабле более чем на час. По его словам, когда они покидали корабль, палубные плиты раскалились до вишневого цвета, а от бортов отслаивалась краска. Выжить в этом аду не мог никто.
— Где это было?
— В двадцати милях и слегка на восток от Скрученного рифа — это оконечность острова Андрос. По мнению капитана, пожар начался как раз тогда, когда они покидали Язык Океана.
— Ну, а я что вам говорил? — подал голос Такер Ноэ, до сего момента хранивший молчание.
— Если даже вы не вынесете отсюда больше никаких впечатлений, то, по крайней мере, будете знать, что мистер Такер Ноэ всегда прав, — улыбнулся Миллс. — Правда, мистер Ноэ?
— Всегда, масса Миллс, — ответил старик с нарочитым багамским выговором. — Я ведь всегда говорил — на мелководье он утоп, на мелководье.
Миллс поболтал кубики льда в пустом бокале.
— Вы задали мне уйму вопросов, — сказал он, глядя на Финн. — Теперь я хотел бы задать несколько своих.
— Валяйте, — ответила Финн, глянув на сидевшего рядом с ней Хилтса. — Нам скрывать нечего.
— Как некогда сказал злополучный мистер Леннон, у каждого есть что скрывать, — возразил Миллс. — Но безотносительно к этому можете вы объяснить, почему вам кажется, что ваш мистер Адамсон столь энергично вас преследует? Я встречал этого человека раз или два на коктейлях и благотворительных мероприятиях, и впечатления кровожадного маньяка он на меня не произвел. А вас послушать, так он замешан в уходящем корнями невесть куда криминальном заговоре, связанном с похищенными религиозными артефактами. Не слишком все это убедительно.
Ответил Хилтс:
— Рольф Адамсон происходит из рода гиперхристиан. В его понимании все, сделанное во имя Христа, автоматически считается верным.
Миллс улыбнулся:
— Гиперхристианин. Интересный термин. Вы полагаете, что он затеял своего рода крестовый поход?
— Подражает Ричарду Львиное Сердце. В его понимании это лучшее лекарство против терроризма.
— Бороться огнем против огня, что-то в этом роде?
— Да, око за око.
— Империализм, маскирующийся под самозащиту.
— Похоже. Мы можем вторгаться куда угодно, от Гренады до Афганистана, но если кто-то прольет каплю нашей крови, это терроризм.
— Ну вот, дело дошло до политики, — сказал Миллс и улыбнулся.
— Я бы не удивился, если бы во всем этом не была замешана политика, — сказал Хилтс. — Большая власть, большие деньги, большая политика.
— Адамсон?
— А почему бы и нет? — Хилтс пожал плечами. — Он использует это так называемое Евангелие от Люцифера как политическое орудие, чтобы создать собственное вероучение. Теория, которую он выдвигает, сводится к тому, что Христос провел последние годы жизни в настоящей Земле обетованной, в Америке, что по определению делает американцев истинно избранным народом.
— Учитывая временные рамки, избранным народом при таком подходе следует считать скорее племена алгонкинов.
— Такую мелочь люди из Библейского пояса
[22]
могли и проглядеть, — сказал Хилтс. — Христос был американцем — чем не платформа для фундаменталистской политической партии? По мнению Адамсона, Евангелие от Люцифера — это то единственное, чего недостает Библии: учение Христа в Его собственном изложении.
— Вы правда считаете, что все из-за этого?
— У Адамсона имеется соответствующая подоплека, есть амбиции и достаточно денег, чтобы такой план мог сработать. Со времен Рейгана мы движемся как раз в этом направлении. Возвращение Соединенных Штатов к пуританским истокам с такими прелестями, как сжигание ведьм.
— Все равно в это трудно поверить. Скажем, по вашим словам, к делу причастен и этот человек, Гиснави. Ливиец, мусульманин. Как вы объясните это?
— Точно так же, как вы объясните Иран, Ирак, даже Венесуэлу и Кубу. Нефть. Деньги. Выгода. Кто знает? У Адамсона куча денег, и вокруг него не могут не собираться те, кому эти деньги могут пригодиться. Не просто же так он получил разрешение на раскопки, и суть дела всяко не в том, чтобы описать развалины коптского монастыря. Может быть, Гиснави нужны средства, чтобы попытаться сковырнуть Каддафи, который давно уже у всех в зубах навяз, и стать следующим диктатором Ливии.
— Да у вас, я гляжу, на все есть ответы, а?
Хилтс кивнул:
— Я пришел к таким выводам после долгих размышлений.
— А вы, мисс Райан, как вы вписываетесь во все это?
— Не знаю. Поначалу я думала, что, может быть, оказалась не в том месте не в то время. Теперь в это верится с трудом.
— А в теорию мистера Хилтса вы верите?
— Я ведь все еще с ним, не так ли? И Симпсон, похоже, действительно ввязался в это из-за меня или моего отца. Хотя, конечно, вопросов пока у меня больше, чем ответов.
