— Думаете, эти ответы могут быть найдены на «Звезде Акосты»?
— Некоторые из них. Но вот в чем я уверена, так это в необходимости поторопиться. Мы не можем вечно использовать поддельные паспорта. Нам необходимо найти и предъявить властям доказательства если не существования заговора, то, по крайней мере, нашей непричастности к убийству Вергадоры. Корабль должен стать следующим шагом: это, во всяком случае, сомнений не вызывает.
— А я, мистер Миллс, никак не могу поверить в то, что отсутствие среди спасшихся обоих пассажиров с туманными биографиями, вашего Мартина Керзнера и Питера Деверо, — это простое совпадение, — добавил Хилтс, в свою очередь одарив писателя улыбкой. — И мне почему-то кажется, что вам чертовски хочется докопаться до истины.
Писатель поднял свой стакан, взял один из кубиков льда, легко раскусил удивительно крепкими для человека столь преклонных лет зубами, немного пожевал кусочки, проглотил их и со стуком поставил стакан на стол.
— Нет, чтобы заниматься таким делом, нам нужно что-нибудь покрепче холодного чая с лимоном.
Он ухмыльнулся, потом повернулся, посмотрел через плечо, и в комнате, как по мановению волшебной палочки, возник слуга Артур.
— Да, сэр?
— «Клик» у нас в холодильнике найдется?
— Уверен, что найдется, сэр.
— В таком случае почему бы тебе не принести нам несколько бутылочек? Чтобы мы с моими новыми друзьями могли приступить к работе.
ГЛАВА 31
Гидроплан летел над темными, насыщенно-синими водами Карибского моря со скоростью чуть больше ста узлов, и от слегка волнующейся поверхности океана его фюзеляж отделяло менее пятисот футов. Небо над крыльями было идеально ясным, а горизонт впереди виделся ровной, четкой линией, и лишь далеко на западе темнело пятно набиравшего силу шквала.
Два больших двигателя «Даффи» наполняли кабину устойчивым мощным ревом, и, хотя лежавшие на старомодной штурвальной колонке пальцы Хилтса порой производили легкие движения, а свободная рука изредка поднималась, чтобы пробежаться по кнопкам и рычагам, казалось, будто самолет летит сам по себе. Прошло уже полтора часа, как они, вылетев с острова Холлбэк, находились в воздухе, держа курс на Язык Океана.
Большую часть недели они потратили на подготовку к погружению на «Звезду Акосты», доставляя из Нассау на Холлбэк необходимое снаряжение, в том числе ярко-желтые подводные дыхательные аппараты, находившиеся сейчас в грузовом отсеке позади них. Они побывали в библиотеке и музее на Ширли-стрит и изучили архивные материалы «Нассау гардиан» в части освещения подробностей произошедшей почти пятьдесят лет назад морской катастрофы. Немало времени они провели в обществе Такера Ноэ, делая с его слов записи о зоне, непосредственно примыкающей к месту погружения, и сверяясь с личной картографической библиотекой Лаймана Миллса. По словам старого морского гида, обнаружение затонувшего корабля, если знать, что и где искать, не должно было представлять никаких затруднений. У него имелись точные координаты старого маяка, и, хотя затонувший корпус был скрыт с подветренной стороны рифа двадцать три часа в сутки, на самом рифе имелось несколько четких ориентиров, заметных с воздуха и позволявших определить местоположение с точностью до нескольких сот ярдов. По прикидкам Ноэ, чтобы добраться до главной палубы корабля, им потребуется погрузиться на сорок футов.
Занимаясь этим вопросом годами, Лайман Миллс собрал впечатляющую коллекцию материалов, связанных со «Звездой Акосты», включавшую старые рекламные проспекты круизов, расписания, списки пассажиров, чертежи и полдюжины фотоальбомов, составленных из снимков, которые писателю предоставили пассажиры, в разное время плававшие на этом корабле. Наибольшую ценность являла собой подборка вырезок, собранная Паулом Боугартсом, или, как он больше любил, чтобы его называли, Полом Богартом, наполовину голландцем, наполовину американцем, профессионально проследившим историю корабля во всех его инкарнациях. Располагая всей этой информацией, Финн, Хилтс, Лайман Миллс и Такер Ноэ в течение нескольких ночей сумели разработать стратегию погружения к судну.
Дизельный теплоход «Звезда Акосты» представлял собой самое большое судно, когда-либо затонувшее в Карибском море. При длине корпуса 758 футов и водоизмещении в 37 тысяч тонн, он был на 150 футов длиннее и на 1800 тонн тяжелее, чем его ближайший соперник, итальянский лайнер «Бьянка С», затонувший у побережья Гренады. По водолазным понятиям «Звезда» была монстром и, как всякий монстр, требовала осторожности, тщательности и уважения. Корабль шириной в сто футов и длиной в два с половиной футбольных поля был непростым местом для поисков чего бы то ни было даже при свете дня и полном соответствии помещений плану. Им, однако, предстояло осматривать его после полувека пребывания на дне, в илистом подводном мраке, не зная, в какой степени и какие помещения повреждены. Разумеется, в теории погружение не сулило особых проблем. Дно находилось на глубине ста футов, в чистой, прозрачной воде — не слишком глубоко даже для простой скубы. Очистители отработанного воздуха почти утраивали время пребывания по сравнению с обычными баллонами — оно составляло более трех часов — и при использовании обычной дыхательной смеси кислорода с азотом давали еще и дополнительное время, устраняя необходимость задержек при подъеме для декомпрессии. Полностью закрывающие лицо маски со встроенными подводными телефонами должны были обеспечить им надежную связь, а портативные магнитометры позволяли не только обнаружить и зафиксировать место крушения, но и мгновенно определить его точные координаты через Глобальную систему позиционирования.
Судя по спискам пассажиров, епископ Принцип занимал каюту люкс на верхней прогулочной палубе, а Пьер Дево под именем Питера Деверо каюту А-305, на один уровень ниже главной палубы, то есть двумя уровнями ниже епископа, по левому борту, в ста пятидесяти футах от корабельного носа. Принимая во внимание положение затонувшего корабля, каюта Деверо должна была сейчас находиться на «внешней» стороне, обращенной не к рифу, а к океану. А вот каюта Мартина Керзнера, предполагаемого израильского агента, напротив, оказалась с той стороны, которая смотрела на риф. Для осмотра этих кают им предстояло через один из главных люков корпуса проникнуть в центральный коридор, откуда следовало подняться на верхнюю палубу к каюте епископа, а потом, вернувшись, спуститься на палубу «А», к каюте Деверо. В случае необходимости из того же коридора можно было перебраться еще ниже, на палубу «Б». Конечно, лестницы, ведущие из главного коридора, могли оказаться заблокированными мусором и обломками, но всегда оставалась возможность воспользоваться или сходным трапом, или одной из лифтовых шахт, имевшихся как по левому, так и по правому борту. В теории все это выглядело прогулкой в парке.
— Надеюсь, ты понимаешь, что в действительности это безумная затея? — сказал Хилтс. — Тебе ведь в жизни не приходилось нырять к затонувшим кораблям.
— В джунглях Кинтара-Роо мне приходилось нырять без дыхательного аппарата к находившимся под водой кенотафиям. На двести футов. Надолго ты можешь задержать дыхание, Хилтс?
