Она заколебалась, наполовину повернувшись, чтобы встретить свою судьбу, а потом боковым зрением приметила со стороны стены движение и цветовое пятно. Послышался треск, загораживавший высокое окно ставень вывалился наружу, а следом появилась фигура в розовой футболке.
«Счастливчик» Бакир, вожак малолетних разбойников.
Проорав что-то по-арабски, парнишка высунулся в окно, вытянув обе руки вниз по бледной стене мечети. За его спиной Финн увидела нескольких его юных товарищей, удерживавших его сзади. В последнем отчаянном рывке она добежала до подножия стены, подпрыгнула, ухватившись за протянутые руки мальчика, и почувствовала, как он, крепко обхватив запястья, потащил ее вверх. Снизу донесся свист рассекаемого воздуха, лязг стали и звук осыпающейся штукатурки — нацеленный по ней удар вражьего клинка пришелся по стене мечети.
Бакир с помощниками через выбитое окно втащили Финн в прохладный полумрак мечети. Они находились на галерее, шедшей вдоль окон, закрытых такими же ставнями, какую выбил Бакир. Внизу взору открылось пустое, застланное красивыми коврами пространство для молящихся, а перед ним возвышение, не иначе алтарь. Наверху не было ничего, кроме зияющей пустоты купола, выложенного изнутри фантастически сложной мозаикой из голубой, зеленой и золотой керамической плитки, наводившей на мысль о солнце, освещавшем ручьи и реки райского сада.
Вместе с мальчишками Финн спустилась по узкой лестнице и торопливо прошла через устланный коврами пол к высокому дверному проему по другую сторону молитвенного зала. Пространство снаружи было подернуто туманной дымкой. Бакир выкрикнул какой-то приказ двум мальчуганам, игравшим на надгробной плите в шарики, и они, крикнув что-то в ответ, вскочили и убежали. Один из низкорослых помощников Бакира, подкрепляя непонятные слова жестами, тянул Финн за руку. Они быстро прошагали по широкой дорожке и через старые, кованого железа ворота вышли в поразительно зеленый сад, разбитый перед не слишком большим, но ухоженным мавзолеем со свежевыбеленными стенами и декоративными деревянными решетками на окнах.
Ведомая ватагой ребятишек, по узкой дороге Финн вышла на очередную площадку, окруженную большим количеством надгробных сооружений и уставленную навесами для тени вроде того, на который ей совсем недавно пришлось свалиться. Оказалось, что это очередное место торговли животными, и здесь, естественно, царило почти невыносимое зловоние. В одном углу на грубом столе были навалены, как сообразила девушка, ноги недавно забитых верблюдов: бугры желтой кости торчали из отсеченной плоти и заляпанного кровью меха. Рядами теснились ведра, полные овечьих, козьих и ослиных потрохов, старые тазы, банки из-под консервов и кастрюли, заполненные кусками говяжьей печени и жиром, плавившимся под палящим солнцем. На пространстве размером с пару стандартных парковочных площадок столпилось не меньше сотни людей.
— Йа ла! Йа ла! — выкрикивал мальчуган рядом с ней, увлекая ее к рынку.
Маленькие руки подталкивали девушку сзади, а спешивший впереди Бакир манил ее за собой в следующий проулок. Не прошло и минуты, как малолетняя ватага доставила запыхавшуюся Финн в тот самый двор, где они с Хилтсом оставили «Нортон». Широко ухмылявшийся Бакир торжествующе поднял вверх сжатый кулак, а девушка облокотилась о мотоциклетное седло, всхлипывая от накатившего облегчения.
Как оказалось, преждевременного.
— Шаеф! — раздался внезапно истошный крик ее юного спасителя, и она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как мачете, описав в воздухе широкую дугу, обрушивается на шею Бакира у плеча, разрубая его тело наискось, сквозь мышцы, связки кости и сердце.
Прежде чем юный воришка успел осознать, что случилось, свет покинул его глаза, и безжизненное тело рухнуло на пыльную землю. Меченосец, чье лицо расплывалось в зловещей улыбке, высвободил свое оружие. Его темные глаза сверкали, рукав пропитался кровью.
Издав громкий, но невнятный звук, он направился к ней, волоча правую ногу и размахивая окровавленным мачете, как дубинкой. При виде этого ужасного убийцы шайка Бакира, потерявшая вожака, с воплями бросилась врассыпную, но маленький защитник Финн, хоть его ручонка и дрожала на ее рукаве, остался. Более того, он шагнул вперед, встав между девушкой и ее врагом, плюнул наземь и, нагнувшись, швырнул в убийцу камень.
— Шармут!
[4]
— выкрикнул мальчик высоким, срывающимся голосом.
Слезы ярости проделывали бороздки в покрывавшей его лицо пыли.
Камень, брошенный детской рукой, угодил убийце в плечо, не причинив особого вреда. Ухмыляясь, египтянин шагнул вперед, и Финн, схватив мальчугана, оттолкнула его назад, загородив собой. Глядя на клинок, с которого еще капала кровь Бакира, она вдруг забыла о страхе, ощутив, как ее переполняет холодная ненависть. Надежды на спасение не было, но она обдумывала, как перед смертью успеть вцепиться зубами в глотку этому фантасмагорическому, убивающему детей чудовищу.
— Ваалейкум салям.
Услышав эти тихие, но прозвучавшие совсем рядом слова, человек с мечом замешкался, слегка повернулся на голос… и три произведенных один за другим почти в упор выстрела разворотили его грудь, разорвав в клочья сердце и легкие и отбросив его назад, как рваную тряпку. Две или три пули, натолкнувшись на ребра, нашли выход из тела сзади, у правой лопатки, выбив фонтан из мелких костных обломков и кровавых ошметков плоти и обрывков одежды. А потом тело убитого убийцы с глухим, точно при падении мешка с брюквой, стуком рухнуло на пыльную землю.
Еще мгновение Хилтс продолжал держать в вытянутой руке маленький квадратный автоматический пистолет южноафриканского производства, после чего поставил его на предохранитель и убрал в прикрытую футболкой поясную кобуру.
Наклонившись, он быстро поднял три сорокамиллиметровые гильзы и засунул их в карман. Потом в три шага оказался рядом с мотоциклом, извлек из джинсов толстую пачку египетских фунтов, сунул деньги в ручонку все еще стоявшему рядом с Финн, ошалевшему от ужаса мальчугану, сжал его пальцы вокруг купюр и шепнул что-то ему на ухо.
Мальчик поднял глаза на Хилтса и кивнул. Деньги исчезли под его рваной, грязной одеждой.
— Имши, имши!
[5]
— сказал Хилтс.
Мальчик быстро поднял на Финн все еще полные слез глаза, поцеловал ей руку и побежал. На миг он задержался возле убитого — пнул грязь в его лицо, плюнул на труп, а потом схватил меч за рукоять и потащил за собой, так что клинок оставлял борозду на пыльной земле.
Издалека донеслось завывание полицейских сирен.
— Нам нужно убираться отсюда, — сказал Хилтс, засовывая фотоаппараты в багажную сумку. Он вручил Финн ее шлем, надел свой и вскочил в седло. — Поехали!
Финн взобралась позади него. Сирены уже звучали ближе.
— Напомни, как по-здешнему «спасибо»? — тихонько спросила она.
— Шукран, — ответил Хилтс.
