Камбуз был отвратительно грязным, на столе громоздилась куча немытых тарелок, и весь салон пропитался запахом алкоголя и немытых тел. Хан опустился на колени и выдвинул из-под дивана встроенный ящик. В нем была тщательно сложена экипировка на случай плохой погоды. Яркая, сине-желто-красная, непромокаемая куртка. Очень дорогая. Похоже, первый владелец яхты был человеком аккуратным и предусмотрительным. А после него здесь поселились свиньи. Сегодня с ними будет покончено, и равновесие восстановится.
Фу Шэн втолкнул в салон мужчину в шортах. Другой боец втащил женщину. Она рухнула на диван, сжалась в комок и лежала там, всхлипывая и даже не пытаясь вытирать кровь, пузырями вытекающую из разбитого рта и носа. Фу Шэн заставил блондина сесть на стул. Хан устроился на другом, напротив. Теперь в маленьких голубых глазках пленника метался страх.
— Ты ведь знаешь, кто я? — спросил Хан.
— Да. Ты — Хан, главарь пиратов.
— А ты — бандит Красавчик Серфер.
Мужчина криво усмехнулся.
— Ах вот так меня называют?
— Ты грабил ночные магазины.
— Было дело.
— А потом перебрался сюда.
— Да, и, похоже, напрасно.
— Любишь пошутить?
— Иногда.
— Сейчас не время. Мы шутить не собираемся.
— Я так и понял.
Из кармана своей форменной рубашки Хан извлек металлический брусок и положил его на стол. Это был маленький слиток золота, размером примерно дюйм на два, с мягко закругленными углами. На нем стоял штамп — императорская хризантема с шестнадцатью лепестками — и цифры 777.
— Узнаешь?
— Нет, — помотал головой человек в шортах.
— Лжешь. — Хан перевел взгляд на стоящего рядом Фу Шэна: — Nia tangan.
Заместитель схватил сидящего мужчину за руку, вытянул из кармана обрывок пластиковой хирургической трубки и крепко замотал его вокруг запястья блондина.
— Зачем это?
— Чтобы остановить кровотечение, — объяснил Хан.
— Какое кровотечение?
Одним неуловимым движением Фу Шэн выхватил из ножен тесак и почти без замаха опустил острое как бритва лезвие на руку бандита. На пол покатились отсеченные кусочки плоти — первые фаланги четырех пальцев. Словно не веря своим глазам, мертвенно побледневший блондин молча уставился на то, что осталось от его руки. Фу Шэн деловито вложил тесак в ножны и потуже затянул хирургическую трубку. Теперь кровь текла из обрубков медленнее. Скорчившаяся на диване женщина подняла голову, взглянула на изувеченную руку своего приятеля и на обрубки пальцев на полу, и ее вырвало. Блондин, похоже, был близок к обмороку.
— Это стандартный золотой слиток японского банка «Ниппон Гинко». Трофей времен Второй мировой войны. Вес — одна унция. Теперь узнаешь?
— Да, — сжав зубы, кивнул мужчина.
— Ты продал его малайскому торговцу золотом Вей Янгу на Лабуане.
Лабуан, остров неподалеку от побережья Брунея, был центром свободной экономической зоны.
— Да.
— Откуда он у тебя?
— От парня… познакомился в борделе… китаец.
— Как его звали.
— Не спрашивал.
— А у него откуда?
— С катера.
— Какого катера?
— Катер контрабандистов. Они хотели захватить его, а вышло так, что он захватил их.
— Он их убил?
— Да, всех.
— Сколько их было?
— Пятеро.
— Какой у них был катер?
— По виду — небольшой люггер, как у охотников за жемчугом. Может, старый траулер. Не больше ста тонн. Какой-то американец уже давно перестроил его в плавучий дом. Контрабандисты убили американца, забрали катер. Мощный двигатель, хорошая скорость. Вооружения только маловато.
Человек с изувеченной рукой хрипло застонал. Его лицо приобрело пепельный оттенок. Шок. Через несколько минут он, скорее всего, потеряет сознание.
— Как назывался катер?
— «Педанг Эмас».
«Золотой меч».
— Какой порт приписки?
— Он не сказал.
— Замбоанга?
— Не знаю. Возможно. А может, вовсе не было порта приписки.
— А зачем он тебе все это рассказал?
— Хотел продать слиток. Пьяный был. Много хвастался.
— Когда и где это случилось?
— Два месяца назад. В Кампунг-Сугуте.
Прибрежная деревня в малайзийской провинции Кудат. Западное побережье моря Сулу. Три ночи ходу на «Черном драконе». А «Золотой меч», скорее всего, возил контрабанду — оружие, или наркотики, или то и другое — между Замбоангой и Китаем.
— Твой китаец спрашивал у контрабандиста, откуда золото?
— Не знаю.
Хан поднял глаза и кивнул Фу Шэну. Тот вынул тесак из ножен и поднял его. Человек с изувеченной рукой в ужасе отпрянул.
— Он спрашивал, откуда золото? — повторил вопрос Хан.
— Да.
— И что сказал ему контрабандист?
— Рассказал идиотскую историю.
— Какую?
— О человеке на плоту.
— И что этот человек?
— Он был в форме. В том, что от нее осталось.
— В какой форме?
— Он сказал, в японской.
— Японской?
— Времен Второй мировой войны.
— А золото?
— Он предложил слиток контрабандисту, чтобы тот взял его к себе на катер. Сказал, что есть еще. Много. Контрабандист его пытал, и он умер, ничего больше не открыв.
— Дурацкая история.
— Я же говорил.
— Значит, Кампунг-Сугут?
— Да.
Хан подумал о ветрах и течениях, представил себе плот и его обитателя, взял кусочек металла в руку и задумчиво потер его большим пальцем.
— Та маленькая девочка… — вдруг сказал он.
— Что?
— Девочка, которая была на этой яхте.
— И что она?
— Вы ее изнасиловали, а потом оставили их с матерью умирать.
— И что?
— Как ее звали?
— Какого черта?
— Ты даже не знаешь ее имени? Ты насиловал ребенка целую неделю и даже не знал, как ее зовут?
— Пошел ты!
— Dia leher, — скомандовал Хан Фу Шэну, и тот, схватив блондина за волосы, заставил его запрокинуть голову.
Кулак Хана обрушился на незащищенное горло. Страшный удар переломал хрящи и мышцы гортани и сокрушил адамово яблоко. Дыхательное горло мгновенно распухло, и блондин больше не мог дышать. Его лицо посинело, а руки начали судорожно хватать воздух. Голая женщина в ужасе смотрела на все это с дивана.
