Андрей протянул руку – Белогурочки рядом не было. Он приподнялся на локте – девушка сидела чуть поодаль, подтянув коленки к груди, обхватив их руками, глядела на Андрея. Белогурочка была обнажена, и он не сразу понял почему. Лишь когда сам сел, увидел, что она сняла с себя куртку и меховую юбку, чтобы накрыть Андрея.
– Глупости, – сказал Андрей вместо приветствия. – Зачем ты это сделала? Ты же простудишься.
– Мне не холодно, – сказала она. – Женщины терпеливые.
– Одевайся, – Андрей протянул ей одежду.
Белогурочка надела юбку. Она совершенно не стыдилась своей наготы, и потому наготы не было, как нет наготы у лани.
– Сколько тебе лет? – спросил Андрей.
– Не знаю, – сказала Белогурочка. – Вы, люди небесной стаи, всегда хотите знать, сколько минут, часов, дней, – зачем?
– Трудно объяснить. Мы привыкли.
– Там, если пойдешь вглубь, – сказала Белогурочка, – есть вода. Только иди осторожно, потому что потолок низкий.
– Братья не пришли?
– Зачем спрашивать? Если бы пришли, ты бы их увидел.
Андрей поднялся, выглянул наружу. Близко к пещере подходил светлый лиственный лес. Белка скользнула по стволу липы, поглядела на Андрея и скрылась за стволом. Закуковала кукушка, будто ее нарочно привезли за тридевять парсеков, чтобы утешить Андрея.
Андрей вернулся в пещеру и пошел вглубь. Потолок стал ниже. Свет сюда уже не проникал. Андрей двигался медленно, касаясь стены и часто поднимая руку, чтобы проверить, где потолок. С каждым шагом тишина становилась глубже, непроницаемей. Исчезли звуки леса. Вместо них появилось нежное журчание воды. Ручей выбивался из-под стены.
Андрей умылся, привел себя в порядок. Вода была очень холодной, даже зубы заломило. Андрей провел ладонью по голове и отдернул руку – забыл, что он острижен по здешним меркам. Каково будет появиться в Центре в таком виде? Впрочем, в Галактике столько модных обычаев, что вряд ли кто удивится.
Когда Андрей возвратился ко входу в пещеру, Белогурочки не было. Он вышел из пещеры. Жутко болели ноги, и ломило спину. Веселый лес оглушил гомоном и деловитой суетой. Андрей поднял лицо к солнцу – лучи мягко и нежно грели лоб и щеки. Он блаженно зажмурился и понял, как зверски голоден.
Он хотел позвать Белогурочку, но поостерегся: он здесь чужой, и неизвестно, где можно кричать, а где следует таиться.
Сейчас бы посмотреться в зеркало – набедренная повязка, перетянутая широким ремнем, снятым с поверженного врага, ножи за поясом – вот и вся одежда. Хорош ты, капитан Андрей Брюс!
Листва раздалась, и появилась Белогурочка. И вдруг Андрей увидел ее такой, какой не видел раньше. Солнце светило ей в спину, окутывая ореолом смешной бобрик волос на голове и рисуя золотом контур стройного и гибкого силуэта девичьей фигуры. Она была феей этого веселого леса.
Белогурочка несла в ладонях горсть диких груш и яблок.
– Больше ничего не нашла, – сказала она. – Но лучше, когда в животе что-то лежит, правда? Ты чего так на меня смотришь? Я не убегу. Я твоя женщина. – И она весело рассмеялась.
Они сели на камни у входа в пещеру. Яблоки оказались кислыми, груши Андрею понравились. Они были твердыми, вязали рот, но в них ощущалась свежая сладость.
– Хорошо, что мы с тобой убежали летом, – сказала Белогурочка. – Весной плохо с едой. А зимой…
Белогурочка стянула меховую безрукавку, расстелила ее на камне и легла, нежась на солнце. Андрей любовался ею.
– А почему мы пошли сюда? – спросил он.
– А где еще тебя спрятать? – удивилась Белогурочка. Она всегда удивлялась недогадливости Андрея – брови уходили вверх, лицо принимало страдальческое выражение.
– Может, в твоей стае?
– Октин Хаш сразу послал людей к моей стае, – сказала она.
– Я думал, что твоя стая скрылась.
– В степи не скроешься. Люди Октина Хаша знают, где искать. Если тебя нет и меня нет, они уйдут, а если ты там, они всех убьют. Это же ясно.
– А почему они вас не тронут, если меня нет?
– Они тронут, – Белогурочка говорила спокойно, как о само собой разумеющемся. – Они будут бить. Потому что сначала не поверят. Но потом поверят. И уйдут. Зачем просто так убивать? Стая Железной птицы побеждена, нас никто не защитит. Октин Хаш знает. Теперь мы будем платить ему шкурами и рабами. У нас не осталось воинов… Почему мои братья не пришли?
– Они знают дорогу сюда?
– Конечно. Только наша стая знает эту пещеру.
Большая стрекоза с оранжевыми прозрачными крыльями уселась на маленькую грудь Белогурочки. Той стало щекотно, и она смахнула стрекозу. Стрекоза лениво перелетела к Андрею.
– Она тебе понесла привет от моего сердца, – сказала Белогурочка. – Хороший привет?
– Хороший. Спасибо.
– Я боюсь, – сказала Белогурочка. – Тут совсем близко святилище ведьм.
– Где святилище ведьм?
– Там, – Белогурочка махнула рукой, показывая в сторону леса.
– Далеко?
– Не очень. Если придут мои братья, они принесут мяса. Здесь нельзя охотиться.
– Почему?
– Нельзя, – сказала Белогурочка раздраженно. – Если моих братьев убили, то я пойду на охоту за большую щель, в болото.
– А Октин Хаш со своими людьми идет в святилище той же дорогой, что мы?
– Ну как же ему пройти через болото со всеми повозками? – Белогурочка с трудом терпела вопиющую глупость Андрея. – Он идет хорошей дорогой. Он не прячется. Он главный в степи.
– Главнее, чем ведьмы?
– Ведьмы здесь, он – там. – Белогурочка села, потянулась. – Он им дает большие подарки.
– А они?
– Они тоже дают подарки. Я вспомнила. Тут должны быть ореховые кусты. Пойдем.
– Пойдем, – согласился Андрей. Безделье было невыносимо. – А когда Октин Хаш придет в святилище?
– Наверное, сегодня. Вот он запрыгает от злости, когда узнает, что тебя нет! Он думает, что ведьмы тебя уже подготовили, а тебя нет!
– Ты думаешь, он до сих пор не знает?
– Знает, – вздохнула Белогурочка. – Конечно, знает. Но веселее думать, что он еще не знает и будет злиться…
Белогурочка вскочила на ноги, подобрала с земли копье, проверила, легко ли выходит из ножен кинжал. И сразу подобралась, ступая по-звериному, пошла в чащу, настороженная и жестокая охотница – часть этого леса.
