Глаза были светлые, внимательные. Андрей улыбнулся. Девушка после секундной паузы улыбнулась в ответ.
– Тебя я не видела, – сказала она. – Ты новый. Ты с неба?
– С неба, – сказал Брюс. – Ты откуда знаешь наш язык?
– Жан меня учит, – сказала девушка. – Никто не знает язык людей неба. Я знаю. Я умная. Я – дочь вождя.
– Как тебя зовут?
– Биллегури, а твои люди зовут меня Белогурочка. Почему?
– Им лучше знать. Это хорошее имя.
В Белогурочке было что-то птичье – в посадке головы, настойчивом взгляде, тонкости костей. От плеча до небольшой груди шел светлый шрам. Белогурочка перехватила взгляд Андрея и сказала:
– Меня ударил врар, я упала с горы. И прямо на сук.
– Ты знаешь много слов, – сказал Андрей. – Кто такой врар?
– Это пещерный медведь, – сказал Жан. – Их здесь не бывает, они живут к северу, где раньше кочевала стая.
– Мы раньше жили у леса, – сказала Белогурочка. – Потом пришел Октин Хаш и убил многих мужчин. И взял женщин. А мы убежали. Он хотел и меня взять. Вы будете с нами есть?
– Нет, – сказала Ингрид. – Мы будем есть дома.
– Жан боится нашей пищи, – сказала Белогурочка. – Он боится, что у него будет болеть живот от микробов.
В чум заползла женщина. Спросила что-то. Ей ответил Жан.
Только сейчас, когда прощались, Андрей увидел отца Белогурочки. Тот лежал на спине с закрытыми глазами. Ингрид дала ему наркоз, и теперь он отдыхал от боли.
Белогурочка выпорхнула за ними на площадку. Андрею стало дурно от вони. Разделка птеродактилей подходила к концу. Дети гоняли собак, чтобы те не растащили мясо.
Подскакали два воина. Они подняли копья, приветствуя гостей. Один из них, одноглазый, засмеявшись, прощебетал длинную фразу. Жан ответил. Ингрид поняла и сказала Андрею:
– Он жалеет, что не смог утащить у нас блестящую коробку. Они страшные воришки. Если покопаться в шатрах, найдешь все, что пропало у нас за полгода.
Жан тоже смеялся. Белогурочка сказала:
– Брать чужое плохо.
Она посмотрела на Андрея снизу вверх. Она была на голову ниже его.
– Плохо, – согласился Андрей.
– У тебя на голове блестит. Это рана?
– Как ты догадалась?
– Ингрид всегда мажет раны жидкой мазью, которая потом твердая. Кто на тебя напал?
– Птеродактиль, – сказал Андрей. – Знаешь?
– Знаю. Это корпы. Вон лежат. Мы из них делаем одежду, когда холодно. И еще едим. У нас теперь много мяса. Хочешь, я тебе дам?
– Пошли, – сказала Ингрид. – А то тебе обедать не захочется.
Белогурочка смотрела им вслед. Она увидела, что Андрей обернулся, и крикнула:
– Ты красивый!
– Ну вот и поклонница, – сказала Ингрид. – Почему во всей Вселенной капитаны Космофлота пользуются такой популярностью у девушек?
– Не представляю. Раньше это говорили о гусарах.
– У них форма красивая, – сказал Жан. – Смотри под ноги. Змея!
Змея скользнула молнией и скрылась в траве.
5
Андрей принял душ. Ему казалось, что он пропитан запахами становища.
За обедом Конрад сказал:
– Тебе повезло.
– Я рад, что побывал там, – сказал Андрей. – Это очень интересно. Только воняет.
– Я не об этом. К нам в гости сам Октин Хаш.
– Аттила?
– Он умный человек, – сказал Конрад. – Я с ним разговаривал. Он сознает свою историческую задачу.
– Если историческая задача грабить и убивать, – сказала Ингрид возмущенно, – то осознать ее несложно. Вам нравится суп?
– Необычно, – сказал Андрей.
– Мы здесь многому научились, – сказала Ингрид. – Знаем, какие травы полезны, а какие есть нельзя.
– Спасибо Белогурочке? – спросил Андрей.
– Она вам понравилась? Правда, замечательный ребенок?
– Сколько ей лет?
– Не знаю. Жан, сколько лет твоей Белогурочке?
– Здесь год немного длиннее нашего, – сказал Жан. – И потом в первобытном обществе другие мерки. Девиц отдают в соседний род, когда исполняется тринадцать-четырнадцать.
– А почему не отдали Белогурочку?
– Она была предназначена парню из стаи Динозавров. Но та стая полностью истреблена. Белогурочка – девушка-вдова. Это недостаток.
– Еще налить супа? – спросила Ингрид.
Пришел чернявый, ртутный, яростный Аксель Акопян. Присел за стол и принялся работать ложкой так, словно соревновался на скорость.
– Видели, какой дым? – сказал он.
– Мне говорили, что орда Октина Хаша захватила кибитки стаи Серой акулы. И был бой, – сказал Жан.
– Господи, когда это кончится! – сказала Ингрид.
– Я тупею от этих запахов, – сказал Конрад. – Здесь все пахнет.
Пышная, добрая Медея, которая дежурила на кухне, принесла миску с тушеным мясом.
– Угадай, что это такое, – сказал Конрад.
– Лучше и не пытайтесь, – возразила Ингрид. – Я стараюсь не думать. Хорошо, что у нас запас консервов.
– Ничего особенного, – сказал Жан. – Это оленина. Я покажу вам его рога. Два метра в размахе.
– Почему все так нелогично? – спросил Андрей. – Законы эволюции постоянны. Одно отмирает и уступает место другому.
– Здесь не уступило, – сказал Конрад.
– Сюда нужно экспедицию человек в сто, – сказал Аксель. – Я написал отчет, а в Центре никак не раскачаются. Эта планета набита тайнами. Ты смотришь направо – так быть не может! Ты смотришь налево – такого не бывает, а оно есть. Вы меня понимаете?
– Нет, – сказал Андрей. – Я здесь всего два часа.
– Завтра сядете со мной в вездеход, и я повезу вас по кинжальному каньону.
– Покажи ему туннель-эдельвейс, – сказала Медея, – он раскроет рот, так и останется.
– Я завтра утром улетаю, – сказал Андрей.
– Ничего, – сказал Конрад. – На этот раз мы отправим в Центр столько материалов, что они вынуждены будут пошевелиться. Есть вещи, которые случайностью не объяснишь.
