— Валяйте, — предложил я.
— После одиннадцатого сентября ваше правительство сформировало Департамент внутренней безопасности США, а Великобритания создала похожую и даже еще более секретную организацию под кодовым названием «Барьер». Вы о ней не услышите. В прессе фигурируют только службы MI-5 и MI-6. «Барьеру» предоставлены широкие полномочия и свобода действий, чтобы предотвращать угрозы столь же серьезные, как нападение на Всемирный торговый центр. Поскольку я принимала участие в достаточно серьезных операциях, меня направили сюда в помощь, когда появился ОВН.
— Вы помогали создавать ОВН?
— Нет, — ответила она, — этим занимался мистер Черч, однако у ОВН и «Барьера» много общего, и переговорные каналы, по крайней мере, когда речь заходит о противодействии терроризму, между Белым домом и Уайтхоллом постоянно открыты. Как вы, наверное, знаете, по всей стране имеется множество подобных организаций, в той или иной степени связанных с ОВН. Черч отслеживает все донесения. Когда в ваших записях всплыло имя эль-Муджахида, весь отдел был поднят по тревоге, и Черч приказал немедленно собирать группу захвата. К тому времени, как мы сформировали команду, на месте действовали три наших агента.
— Правда? Значит, у вас есть бригада, работающая в полевых условиях?
— Была, — сказала она, и по ее лицу прошла тень. — Но до этого мы еще дойдем. Сначала я должна рассказать вам о группировке, которую вы разгромили. После захвата наши специалисты сумели взломать коды доступа к компьютерной информации, и мы систематически прочитывали зашифрованные записи. Узнали мы не так много, как хотелось бы, однако движемся вперед. Нам стало известно о морских поставках оружия, медицинских препаратах, исследовательском оборудовании и даже о человеческих ресурсах.
— Вы имеете в виду агентов, которых они внедряли?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет… я говорю о ресурсах. Таких, как Джавад. Ввезенных в вашу страну в низкотемпературных контейнерах. Один из них вы обнаружили здесь.
— Сколько их еще?
— Трое, считая Джавада.
— Дерьмо, — вырвалось у меня.
— Из графы по импорту следует, что бродяги пересекли границу меньше чем за сутки до того, как ваш отряд атаковал склад. Оставшиеся двое, должно быть, прибыли накануне, ближе к вечеру, и существует большая вероятность того, что именно они находились в тех грузовиках.
— Поэтому вы изъяли все файлы у группы захвата? Вы хотели отследить по вахтенному журналу движение грузов, входящих и уходящих отсюда, и не хотели, чтобы информация попала в рапорты.
Она посмотрела на меня с таким видом, будто я ее племянник-идиот, который неожиданно научился завязывать шнурки на ботинках.
— Да, — призналась она.
— И куда же отправились два других контейнера?
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы решить, стоит ли мне отвечать.
— Слушайте, майор, — сказал я, — либо вы рассказываете все, либо на этом закончим. Не знаю, отчего у вас на меня зуб, и, честно говоря, мне плевать, но вы просто даром тратите мое время этими вашими заминками.
Я уже начал подниматься со стула, но Грейс махнула рукой, чтобы я сел.
— Ладно, хорошо, — засопела она, — да садитесь же, черт побери! — Кортленд раскрыла папку, положила на столешницу лист бумаги и подтолкнула его в мою сторону. — Вот запись из вахтенного журнала, сделанная в ночь перед рейдом. Два грузовика выехали со склада. Один в восемь минут первого ночи, второй — в полчетвертого утра. Агентам группы захвата было приказано проследить за обоими и доложить, куда они прибудут. Один приехал на завод по переработке крабов под Крисфилдом, в штате Мэриленд. Второй «потерялся» во время пути в потоке машин. — Она постучала по одной строчке указательным пальцем. — И упустили его вы.
Я взял лист, пробежал его глазами, и бумага заскользила по столу обратно к Грейс.
— Господи, майор, если таков истинный уровень вашего интеллекта, мне впору собрать всех, кого я люблю, и бежать в горы.
— Вы отрицаете, что получили задание вести этот объект?
— Нет, мне совершенно точно было приказано вести этот объект, майор, однако я его не вел. Через четыре квартала меня отозвали и заменили другим офицером. Мой лейтенант позвонил по внутренней линии и отдал распоряжение возвращаться обратно в наш фургон, потому что мои коллеги перехватили разговор по сотовому телефону, а я был единственным в ту смену, кто понимает фарси. Я убил двадцать минут, слушая, как один из иракских шахидов болтает с соотечественницей, проживающей в Филадельфии. В основном они говорили о потерянной им работе и о том, как ему хотелось бы, чтобы она ему эту работу нашла. Обрыдлая шпионская чепуха. Можете мне поверить, сестренка, когда я веду кого-то, то ни за что не упущу.
Грейс выпрямилась. Мы смотрели друг на друга, словно через прицел, секунд десять — пятнадцать. Видимо, она мучительно подбирала слова для ответа, от которого будут зависеть наши дальнейшие профессиональные взаимоотношения.
— Черт побери, — произнесла она, вздыхая. — Вы примете мои извинения?
— А вы перестанете пугать меня до смерти своим холодным взглядом?
Она улыбнулась сперва неуверенно, все еще сомневаясь, однако затем колючие льдинки в ее глазах растаяли и лицо засияло. Грейс встала и протянула руку через стол.
— Мир, — сказала она.
Я поднялся и взял ее руку, которая оказалась маленькой, теплой и сильной.
— У нас достаточно врагов, майор, так что лучше прикрывать спины друг другу, чем вцепляться в глотки.
Она слегка пожала мне руку и села на место.
— Очень мило с вашей стороны, — Грейс кашлянула. — С того момента, как мы, гм, потеряли грузовик, мы проводим расследование, пытаясь обнаружить его местонахождение. Это наша первостепенная задача.
Я спросил:
— А что мы знаем о самой группировке?
— Очень немного. Нам известно, что они используют самые высокие технологии, какие, по нашим наблюдениям, когда-либо применялись террористической организацией, и лишь одно это оправдывает существование такого подразделения, как ОВН. Видите ли, отдел предлагалось сформировать одновременно с Департаментом внутренней безопасности, однако идею отвергли, посчитав ее слишком дорогой и ненужной. Кое-кто склонялся к мнению, что террористы способны разве что захватывать самолеты, но не разрабатывать продвинутое биологическое оружие. — В ее голосе звучало отвращение. — Это, конечно, совершенно расистская позиция. Большие шишки в Лондоне или Вашингтоне убеждены, что на Ближнем Востоке все сплошь недоучки и никак не дотягивают до уровня двадцать первого века.
— Просто чушь, — произнес я.
— Именно чушь, — подтвердила она. — И опроверг ее «Ясновидец» — программное обеспечение, которое мистер Черч либо где-то раздобыл, либо распорядился создать. Я точно не знаю, он мне не сообщал. Суть в том, что «Ясновидец» предназначен для каскадного анализа. Такой программы нет ни в одном другом агентстве, ни у «Барьера», ни у Департамента внутренней безопасности. Она выстраивает систему, тайно внедряясь во все виды баз данных. Самое сложное — это принять во внимание различные операционные системы, различные языки — и компьютерные, и человеческие, — а еще разные культуры, временные пояса, курсы валют, системы мер и весов, транспортные маршруты и так далее. «Ясновидец» учитывает все это. Мы используем его и для восстановления поврежденных файлов.
