— Я знаю, — ответил Херманн. — Один мой… гм… партнер как раз занимается этим.
— Руководитель моего аппарата сообщил мне, что в Германии пропала израильская группа наружного наблюдения, а в Ротенбурге найден убитым сотрудник министерства иностранных дел, который, как подозревают, торговал информацией. В Лондон была направлена команда ликвидаторов. Как ни странно, Тель-Авив хотел, чтобы мы об этом узнали.
— Об этом мне тоже известно, друг мой.
— В таком случае вы наверняка знаете и о том, что один из наших бывших агентов, Коттон Малоун, в настоящее время направляется на Синайский полуостров вместе со своей бывшей женой и еще одним человеком.
Ответом американцу было молчание.
— Нас заинтересовала личность этого третьего, и мы изучили его отпечатки, снятые с поручней, к которым он прикасался во время посадки на военно-транспортный самолет. Им оказался американец Джеймс Макколэм. Вы его знаете?
— У него есть еще одно имя: Доминик Сейбр. Он работает на нас.
— Только потому, что вы мой друг, Альфред, позволю себе заявить, что вы лгун, каких мало. Я вижу по вашим глазам: вы ведь понятия не имели о том, что ваш человек летит на Синай.
Снова пауза.
— Он не обязан информировать меня обо всех своих передвижениях. Главное — результат.
— Тогда скажите, пожалуйста, что он делает рядом с Малоуном и удастся ли ему отыскать библиотеку?
— Вы сказали — Синай. Они определенно направляются в то место, где пребывание библиотеки наиболее вероятно. Достаточно близко к Александрии, чтобы в древние времена можно было без труда перевозить манускрипты, и, кроме того, остров представляет собой изолированный регион. Торговые пути проходили через него и до Христа, и после него. По приказу фараонов там добывались медь и бирюза. Египтяне хорошо знали Синай.
— Вы неплохо знаете историю.
— Знание вообще полезная вещь, а в нашей ситуации — тем более.
— Альфред, речь идет не просто о каких-то интеллектуальных упражнениях. Я пытаюсь коренным образом изменить американскую внешнюю политику. Сколько раз мы с Дэниелсом ругались из-за этого, я вот теперь я смогу сделать что-то реальное. Настало время, когда арабам нужно уделять такое же внимание, какое мы всегда уделяли Израилю. И меня, как и вас в ситуации с вашим наемником, интересует конечный результат. Вам и вашим когортам нужна прибыль, мне нужна власть.
— И мы заинтересованы в том, чтобы вы ее получили.
— Тогда скажите мне, Альфред, когда умрет президент Соединенных Штатов?
В сутулую спину Торвальдсена впились мальчишеские пальцы, и от неожиданности старик вздрогнул.
— Вас, похоже, греет мысль об этом? — спросил Херманн.
— Вы сами внушили мне ее.
— Все уже устроено, — проговорил австриец. — Визит Дэниелса в Кабул закончится эффектной развязкой.
— В соответствии с графиком его вылет запланирован на следующий четверг. О поездке знают только четыре человека: он, я и руководители наших аппаратов. О его прилете пока не известно даже президенту Афганистана. Этот визит придуман ребятами из департамента по связям с общественностью в качестве ловкого пиар-хода, направленного на то, чтобы повысить рейтинг Дэниелса. Президент посещает войска в зоне боевых действий — как эффектно!
— Ракеты уже доставлены на место, — сообщил Херманн. — Сделку организовали через одного из ближайших помощников Бен Ладена. Он проявил большое понимание. Это будет их самым ощутимым ударом по американцам за последние несколько лет. Нам и раньше приходилось вести дела с этими дьяволами, и, хотя мы всегда держали их на расстоянии вытянутой руки и действовали с большой осторожностью, эти контакты неизменно оказывались полезными и результативными.
— И все же я не могу отделаться от беспокойства. Арабы убивают Дэниелса. Но мои арабские друзья говорили мне, что их самих уже тошнит от Бен Ладена и они с радостью отделались бы от него. Его фиглярство усложняет задачу по изменению мирового общественного мнения. Они просто не могут стать нашими союзниками, пока в Вашингтоне правит бал политика под лозунгом «либо так, как хочет Израиль, либо никак». Но как только Дэниелса не станет и изменения в политике станут очевидны для всех, арабы присоединятся к нам в деле устранения Бен Ладена.
— Мой Политический комитет полагает, что арабы будут более чем склонны к компромиссам.
— Они что, знают о наших планах? — с неподдельным удивлением в голосе спросил вице-президент.
— Разумеется, нет. Они просто просчитывают любые варианты, которые могли бы привести к переменам в американской внешней политике. Мы все давно ждем того момента, когда это произойдет.
— Знаете, чего я опасаюсь, Альфред?
Херманн усмехнулся.
— Знаю, но можете не волноваться: никаких следов не останется. В соответствии с условиями сделки на следующей неделе Бен Ладена самого отправят к Аллаху. Мой человек лично займется этим. Ни одно расследование не принесет никаких результатов.
— Не слишком ли вы полагаетесь на этого своего человека? — спросил вице-президент.
— Он нас еще никогда не подводил.
— А сейчас тем более не должен подвести. Это вопрос жизни и смерти. В день отлета Дэниелса я буду в Чикаго. Белый дом не станет делать никаких официальных сообщений о его отъезде. Все будет выглядеть так, будто он находится в Вашингтоне и занят повседневной работой, а затем его имя появится уже в сообщениях информационных агентств из Афганистана. Меня же, пока он пребывает в отлучке, будут прятать. Так у нас заведено после событий одиннадцатого сентября.
— Каковы будут ваши действия после того, как самолет будет сбит? — осведомился Херманн.
— Принесу присягу и стану руководить страной в течение следующих трех лет. Затем я переизберусь, проведу в Белом доме еще четыре года, после чего уйду.
— Я хочу, чтобы вы поняли: если мы преуспеем в поисках библиотеки, все, что было запланировано, начнет реализовываться немедленно.
— Вот и отлично, черт побери! Чем раньше, тем лучше. Мне нужно застать арабов и израильтян врасплох. Я нанесу по ним удар, а вы их утешите и за это отымеете. Саудовцам придется договариваться с нами. Они не могут допустить, чтобы их страна взорвалась. А я так же страстно, как и вы, хочу, чтобы цены на нефть упали. Стань они ниже хотя бы на несколько долларов за баррель, и наш валовой национальный продукт вырастет на миллиарды. Я мобилизую Америку, призвав ее отомстить за смерть Дэниелса, и никто не посмеет осудить меня за это. Весь мир будет с нами. Арабы будут на коленях просить нас о дружбе. После этого они окажутся в одной лодке с нами, и мы все от этого выиграем.
— Политический комитет ордена считает, что возможна широкомасштабная дестабилизация обстановки.
— Ну и что? Кого это волнует? Мой рейтинг взлетит так, что пробьет дыру в потолке. Ничто не заводит американцев столь сильно, как пляски вокруг шеста, на котором болтается национальный флаг, а именно это я и собираюсь регулярно устраивать в течение ближайших семи лет. Арабы — торгаши, они сразу увидят, что настала пора заключать сделки, особенно если это пойдет во вред Израилю.
