— Постоянно.
— Непростая у тебя была работа.
Впервые она отозвалась о его бывшей работе с чем-то напоминающим уважение.
— Я сам напросился на это.
— А я только начинаю понимать, с чем она связана. Меня до сих пор трясет при мысли о часах со шпионской начинкой. Какой же я была дурой, думая, что действительно нравлюсь этому человеку.
— Может, так оно и было?
— Брось, Коттон. Он использовал меня.
Было видно, что мысль об этом ранит ее.
— Использовать людей — часть нашей профессии, и она мне никогда не нравилась.
Пэм снова попила из бутылки.
— А я использовала тебя, Коттон.
Она была права. Именно так все и обстояло.
— Я должна была рассказать тебе про Гари, но я этого не сделала. Так имею ли я право судить других?
Сейчас было не самое подходящее время выяснять отношения, но Малоун видел, что все случившееся не дает ей покоя.
— Не парься! Давай сначала закончим с одним делом, а потом обсудим все остальные.
— Я не парюсь. Просто хотела, чтобы ты знал, какие чувства я испытываю.
Это тоже было что-то новенькое.
К монотонному гулу двигателей прибавился гул открывающейся задней аппарели самолета. В грузовую зону ворвался поток воздуха.
— Что происходит? — спросила она.
— По-видимому, план полета включает в себя выполнение каких-то определенных операций. Не забывай, ведь мы для них только случайные попутчики. У них своя работа. Отойди назад и встань рядом с бригадиром грузчиков.
— Зачем?
— Они просили так сделать. Я пойду с тобой.
— Что поделывает наш друг?
— Вынюхивает все, что можно. Мы с тобой должны не спускать с него глаз.
Малоун смотрел, как Пэм пошла в хвостовую часть самолета. Затем он подошел к Макколэму, стоявшему у противоположного борта, и сказал:
— Пора.
Макколэм, наблюдавший за разговором Малоуна и Пэм, спросил:
— Она знает?
— Еще нет.
— Это немного жестоко, вам не кажется?
— Знай вы ее лучше, вы бы так не говорили.
Макколэм покачал головой.
— Ну вы и парочка! Не хотел бы я узнать вас с худшей стороны.
— Я тоже вам этого не посоветовал бы.
Он заметил, что это замечание задело собеседника.
— Разумеется, Малоун. Ведь я всего лишь тот парень, который спас ваши задницы.
— Именно поэтому вы сейчас находитесь здесь.
— Как великодушно с вашей стороны прихватить меня с собой! Тем более что Квест героя — у меня.
Малоун прикрепил к поясу брезентовый мешок, в который предварительно уложил то, что оставил ему Джордж Хаддад, и книгу о святом Иерониме. Перед тем как покинуть Лиссабон, он забрал все это из камеры хранения.
— А это то, что есть у меня, так что мы на равных.
Макколэм приторочил к поясу такой же мешок с водой, сухими пайками и GPS-навигатором. Если верить карте, в трех милях от места, куда они направлялись, находится деревня. Если им не удастся ничего найти, они смогут дойти до нее пешком, а потом найти способ добраться оттуда до располагавшегося в двадцати милях городка. Рядом с ним — гора Моисея и монастырь Святой Екатерины, привлекающие к себе толпы туристов, поэтому в городке есть аэропорт.
Мужчины надели шлемы и защитные очки, после чего направились в хвостовую часть отсека.
— Что они собираются делать? — спросила Пэм, когда они подошли.
Малоун не мог не признать, что в камуфляже она смотрится весьма эффектно.
— Осуществить парашютно-десантную операцию.
— Они собираются сбросить весь этот груз?
Самолет сбавил скорость до ста двадцати узлов. Его нос слегка задрался вверх.
Малоун натянул на голову Пэм кевларовый шлем и быстро застегнул лямку под ее подбородком.
— Эй, что ты делаешь? — удивленно спросила она.
Малоун опустил на ее глаза защитные очки и проговорил:
— Задний люк открыт. Мы должны сделать это. Ради собственной безопасности.
Он проверил ремни и укладку ее парашюта. Свой собственный он осмотрел заранее. Затем пристегнул вытяжные фалы — свой и ее. Макколэм сделал то же самое.
— Как самолет сможет приземлиться с открытым люком? — прокричала Пэм.
Малоун посмотрел ей в лицо.
— Он не будет приземляться.
До женщины начала доходить суть происходящего.
— Ты, наверное, шутишь? Ты же не ожидаешь, что я…
— Парашют откроется автоматически, а тебе остается только висеть и получать удовольствие от полета. Это специальный парашют, он рассчитан на новичков и спускается медленно. Когда ты достигнешь земли, это будет все равно что спрыгнуть с высоты в один-полтора метра.
— Коттон, ты псих, мать твою! У меня до сих пор болит плечо! Я не могу…
Такелажник подал знак, давая понять, что они достигли нужной точки. Времени на споры не оставалось. Малоун попросту обхватил Пэм за талию и потащил к открытому люку.
Женщина отбивалась и кричала:
— Коттон! Не надо! Я не могу! Ну пожалуйста!
Он выбросил ее за борт.
Крик женщины затих очень быстро.
Малоун знал, что она сейчас испытывает. Первые пятнадцать футов — свободный полет. Человеку кажется, что он стал невесомым, сердце либо проваливается в живот, либо поднимается к горлу, весь организм начинает бунтовать. Затем — рывок, вытяжной фал выдергивает парашют из ранца, и начинается плавный спуск.
Он видел, как дернулось тело Пэм и купол парашюта, расправившись, наполнился воздухом. Прошло меньше пяти секунд, и она уже медленно спускалась к земле.
— Ну и разозлится же она, — прозвучал сзади голос Макколэма.
Малоун не сводил взгляда с маленькой фигурки, опускавшейся вниз.
— Еще бы. Но я так давно мечтал это сделать!
67
Крепко держась за стропы, Сейбр наслаждался ощущением полета в прозрачном утреннем небе. Благодаря особой конструкции купола этот новомодный парашют был действительно предназначен для медленного спуска. Такое парение ничем не напоминало прыжок со штатным военным парашютом, когда ты чуть ли не камнем летишь к земле и молишься только о том, чтобы не сломать ногу.
Они с Малоуном выпрыгнули сразу же вслед за Пэм, и гудящий транспортник, продолжая свой путь на восток, вскоре скрылся из виду. Доберутся ли пассажиры до земли благополучно, членов экипажа не волновало. Они выполнили свою работу.
