Книга Поселок, страница 73. Автор книги Кир Булычев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Поселок»

Cтраница 73

— Разумеется. Это крушение принятых норм. Она отлично знает, откуда берутся дети, не считай ее лиловым чулком. Но в экспедиции она привыкла, что на твоем месте находится Сребрина Талева. Наши отношения неправильны, неожиданны, и она никак не может к ним приспособиться, а нас всегда раздражает то, к чему мы не можем приспособиться. Например, нас раздражает эта планета.

— Не надо философствовать. Поставим ее перед фактом.

— Ничего не выйдет — лаборатория недостаточно стерилизована. Клавдия скорее умрет, чем позволит кому-нибудь жить там.

Закончить этот разговор они не успели, потому что вернулась Клавдия. Она принесла желтый листок.

— Третьего дня, — сказала она, — один из моих скаутов зарегистрировал металлическую аномалию вот в этом квадрате. Причем его сообщение сбивчиво — я не смогла понять, что там за выход. Если тебе все равно куда лететь, погляди в этой долине. Аномалия поверхностная, и это тем более странно.

— С удовольствием, — проговорил Павлыш.

* * *

Павлыш сделал круг над станцией, погода была хорошая, видно далеко. Туманной скалой поднимались, исчезая в облаках, стволы гигантских деревьев. По озеру шли некрутые волны, дальше, на глубине, они курчавились барашками. На Земле Павлыш давно бы вышел в озеро на надувной лодке и порыбачил или понырял бы в свое удовольствие. Впрочем, надо будет совершить экскурсию по дну озера. На той неделе.

Затем Павлыш поднял вездеход выше, прорезав облака.

Из облаков вылетела стая птиц — таких Павлыш уже видел, это были странные создания, наверное, пресмыкающиеся, — надо будет отловить экземпляр для исследования; они устроили в воздухе отчаянную драку: сплетались клубком, разлетались снова, бросались друг на друга.

Вершины гор, еще далекие, высились над облаками. Ближе — черные, бесснежные; дальше — покрытые снегом, массивные, спокойные и знакомые — горы везде одинаковы, на любой планете.

Вездеход снизился к горам. Теперь можно было понять схему расположения горной системы. Горы поднимались уступами от долины, переходя в первый, сравнительно невысокий и пологий хребет. За ним тянулись высокогорные долины, в которых даже сейчас, летом, не таял снег. За долинами цепью возвышались горы повыше — уже настоящие великаны, высотой более пяти километров. Дальше — Павлыш знал об этом, но издали было трудно увидеть — располагался могучий узор вершин, самых высоких на планете, и наивысшая гора высотой больше одиннадцати километров, которой еще предстоит получить достаточно красивое и гордое название.

Туда Павлыш пока не полетел.

Он опустил машину на пологом склоне второго хребта. Посидел немного, не открывая люка.

Было очень тихо. И тишина эта была чистой и торжественной. Тишина, которую никогда и никто еще не нарушал звуком голоса.

Затем Павлыш вышел на связь и спросил, как дела на станции.

Клавдия ответила, что все в порядке, и попросила не опаздывать к обеду. Она была настроена мирно, напомнила Павлышу, чтобы он заглянул в ту долину, где замечена аномалия.

— Обязательно, — заверил Павлыш. — Только чуть попозже.

Он открыл люк и вышел наружу. Ветра не было. Ноги сразу уплыли в снег — почти по колено, снег был покрыт блестящей твердой коркой: за длинный день летнее солнце растапливало его. Но внутри он оказался сухим, рассыпчатым и слишком белым — здесь еще Павлышу не приходилось видеть такого яркого белого снега.

Павлыш взял пригорошню снега и сжал перчаткой. Снег рассыпался и пудрой потек вниз.

Потом Павлыш совершил преступление против инструкций, но как биолог он понимал, что здесь ему ничто не грозит. Он снял шлем.

Холодный воздух обжег лицо, на секунду Павлыш даже удержал дыхание, чтобы не пустить в легкие мороз. Когда он все же вдохнул, то все ожидания сбылись — это был хрустальный, первозданный, замечательный воздух.

Держа шлем в руке, Павлыш пошел, проваливаясь по колено в снег. Он не спешил, был только один звук — звук хрустящего снега. Здесь, на высоте, с непривычки сбивалось дыхание — а всего километра четыре, не больше.

Белая птица пролетела вдали. Значит, и здесь есть какая-то жизнь. А почему ей не быть — воздух нормальный.

Замерзли уши. Павлыш пожалел, что не взял теплой шапки — у него была с собой старая вязаная шапка.

Павлыш надел шлем, включил отопление.

Ему не хотелось уходить. Он стоял, медленно поворачивая голову, и разглядывал поочередно вершины, столь схожие и столь величественно разные — это была особенная, торжественная и совершенная архитектура, которая свойственна лишь большим горам. Яркое белое солнце плыло над вершинами, и небо было куда темнее, чем на Земле, и были видны звезды.

Павлыш вернулся к вездеходу, поднял его вновь и прошел к дальнему большому хребту. Он летел вдоль горной цепи, вглядываясь в детали великанов: в скальный обрыв километровой высоты, в узкий гребень, над которым навис снежный карниз, в трещину в леднике, уходящую в голубую бесконечность… Одни любят смотреть на огонь, другие — на море. Павлыш больше всего любил смотреть на горы.

Он почувствовал, что устал и проголодался. Достал бутерброды, выпил кофе, снова поговорил со станцией и снова услышал напоминание Клавдии заглянуть в ту долину.

Поэтому Павлыш перед возвращением взял курс туда. В полете он мирно прихлебывал кофе, нежась в умиротворенном состоянии человека, который не обманулся в высоких ожиданиях.

Вездеход опустился на склоне долины, схожей с огромным цирком.

— Ну, где здесь у нас аномалия? — сказал вслух Павлыш и выглянул в иллюминатор.

С той стороны ничего не было — белый склон. Он поглядел в другую сторону, вниз.

Потом произнес:

— Так. Именно так.

Из всех невозможных зрелищ, которые выпадают на долю человека, ему выпало самое невероятное.

Внизу, в долине, на арене снежного цирка, маленький отсюда, сверху, лежал космический корабль.

В первое мгновение он показался Павлышу совершенно целым, и он даже подумал на мгновение: может, это другая экспедиция… А потом понял, что корабль погиб.

Диск стоял склонившись, касаясь краем снежного поля, снежная ледяная шапка прикрывала его вершину.

Павлыш резко поднял вездеход и бросил его к кораблю.

Выскочив из вездехода, он вспомнил, что не сообщил об открытии на станцию, чем еще раз непростительно нарушил инструкции, но потом выкинул эту мысль из головы.

На боку корабля поблескивала надпись: «Полюс».

* * *

Корабль не хотел пускать Павлыша внутрь.

Пассажирский люк был приоткрыт, но добраться до него не было возможности — он оказался на высоте трех метров. Трап не смогли или некому было опустить. Грузовой люк был заклинен при падении. Обойдя корабль и поняв, что находится в положении кота, которому предлагают напиться из кувшина с узким горлом, Павлыш, проваливаясь в снег, медленно брел вокруг «Полюса» и вдруг поймал себя на мысли, что не спешит проникнуть в корабль, боится встречи со зрелищем внезапной, давно замерзшей смерти.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация