— Ни черта я не буду взрывать, — бросил Павлыш, насупившись, словно мальчишка, который не отдаст никому пойманного жука.
Салли сразу увидела, каким он был мальчишкой. И непроизвольно улыбнулась.
Павлыш удивился:
— Что?
— Я так… ты понимаешь, что Клавдия, хотя бы из уважения к самой себе, сообщит о невыполнении приказа.
— Я и ей не дам взрывать.
— Я не о том. Она закроет тебе космос.
— Знаю, знаю!
Павлыш резко поднялся. Прибор матово поблескивал в руке.
— Ты не ответил, готов ли ты отказаться от космоса?
— Салли, милая, не говори глупостей. Вопрос не в отказе или согласии. Что бы ты сделала?
— Я спрашивала тебя, а ты отвечаешь вопросом.
— Вот контейнер. Действуй.
— Я бы сделала то же, что и ты.
— Тогда мы вместе не полетим. Остаток дней проведем на Земле. Ничего страшного.
— Ты дурак, и я тебя люблю, — произнесла Салли.
Павлыш спустился по трапу, что они привезли с собой, снег вокруг корабля был истоптан ими, но ветер быстро заметал следы.
— Закрой шлем! — крикнул Павлыш снизу. — Простудишься.
Салли спрыгнула. С трех метров она ударила по насту так, что провалилась почти по пояс. Пришлось выбираться.
Ей стало весело. Потому что была ясность. Ясность не только мгновения, но и окончательного решения.
— Если они шли, — сказал Павлыш, держа прибор в перчатке на руке, вытянутой вперед, — если они покинули корабль, а я в этом почти не сомневаюсь, они должны были постараться выбраться из гор. В долину, к лесу. Зимой эта задача невыполнима. Но у них не было другого выхода. Если я прав, то мы найдем кого-то из них. Под снегом.
Веселье Салли исчезло.
— Не надо.
Но Павлыш уже вел вокруг себя биоискателем, внимательно глядя на стрелку. Он словно не слышал ее.
— Потом, — попросила Салли. — Не сегодня. Оставь их в покое.
— Ты не поняла, — объяснил Павлыш. — Мне важно узнать, в какую сторону они пошли.
— Почему?
Павлыш заметил, как дрогнула стрелка, и медленно пошел по жесткому насту в ту сторону.
Салли шла рядом.
— Потому что они могли выйти отсюда.
— Это наивно. Так быть не могло.
— Салли, милая, ты накладываешь на других людей собственные ощущения. Тебе эта планета кажется смертельной. Ты убеждена, что на ней нельзя прожить и минуты без скафандра. Ты думаешь так, потому что живешь в комфортабельном помещении, дышишь стерилизованным воздухом, пьешь дистиллированную воду. Представь себе, что у тебя нет выхода. Или смерть, или приспособление.
— Тогда лучше смерть, — сказала Салли убежденно.
— Смерть никогда не лучше.
Стрелка дрогнула. И пошла влево.
— Это как детская игра, — проговорила вдруг Салли. — Холодно, тепло, еще теплее…
— У него небольшой радиус действия, — ответил Павлыш. — Это сделано для того, чтобы не сбивать картины при множественности объектов. Ты знаешь — биоискатель придумали альпинисты, спасатели. Сначала с его помощью искали тех, кого завалило лавиной… Здесь!
Павлыш остановился перед пологим возвышением.
— Подержи. — Он передал биоискатель Салли, а сам принялся перчатками разбивать наст, чтобы пробиться к более мягкому снегу.
Салли заставляла себя смотреть на руки Павлыша, но потом отвернулась. Она не хотела увидеть то, что должна была сейчас увидеть.
— Странно, — произнес Павлыш.
Голос его был только удивленным, не более. Салли обернулась.
Под снегом она увидела желтоватую белую шерсть. Там было погребено какое-то крупное животное, словно белый медведь.
— Когда вернемся в следующий раз, — решил Павлыш, — мы раскопаем его целиком.
— Зачем?
— По двум очевидным причинам, мой ангел, — сказал Павлыш. — Во-первых, это животное неизвестно науке. Во-вторых, мне важно узнать, почему оно погибло. Но потребуется лопата.
Расширяющимися кругами они шли вокруг корабля, все более удаляясь от него. Салли устала, наст держал не везде, иногда она проваливалась в снег. Ветер дул все сильнее и мешал идти, он срывал поверхностный слой снега, и порой было трудно увидеть что-либо в трех шагах.
За два часа поисков они ничего не нашли.
Наконец Павлыш остановился. Посмотрел на Салли и спросил:
— Устала?
— Да.
— Прости, я увлекся. — Он виновато улыбнулся.
— Я не сержусь.
— Полетели на станцию. После обеда я вернусь сюда и продолжу поиски.
— Почему ты убежден, что кто-то мог остаться в живых?
— На корабле нет ни одного трупа, кроме тех, что спрятаны в анабиозном отсеке.
— Но даже если они ушли, то погибли в горах…
— А если дошли до леса?
— Ты же знаешь, что представляет собой лес.
— Знаю. Но кто-то побывал на корабле сравнительно недавно. Помнишь разгром в кладовой?
— Это были не люди.
— Не люди поднялись к люку, открыли его, прошли по коридору до склада, а уходя, закрыли люк за собой?
— Это твое предположение.
— Достаточно серьезное, чтобы бросить ради него все дела и искать!
Они подошли к катеру.
— Клавдия, наверное, с ума сходит. Мы ее забыли.
— Ничего страшного, — упрямо сказал Павлыш.
Салли вызвала станцию.
Клавдия не отвечала.
Павлыш задраил люк катера, прошел к пилотскому креслу.
— Она молчит, — удивилась Салли.
— Она могла отойти от связи, — предположил Павлыш. — Мало ли куда человек может пойти на станции.
Павлыш поднял катер наверх. «Полюс» превратился в черную пуговицу на белом халате долины. Салли продолжала вызывать Клавдию, но безуспешно.
* * *
Павлыш заложил крутой вираж и, набирая скорость над озером, рванул в облака так, чтобы спуститься вертикально к станции.
Под облаками хлестал ливень и было сумрачно.
Павлыш поставил вездеход у купола лаборатории и, выключив двигатель, поднял большую сумку с вещами, взятыми с «Полюса».
