Мишнер заглянул в полураскрытую дверь. Климент стоял перед старинным сейфом, где когда-то хранились свидетельства о мародерстве наполеоновской армии. Двойные железные двери были раскрыты, и Мишнеру открылись бронзовые ящики и полки. Климент выдвинул один из ящиков. Мишнер затаил дыхание.
В ящике находился деревянный футляр. Дрожащими руками Папа держал лист бумаги. Мишнер знал, что в этом футляре лежала рукопись сестры Люсии о Фатимских видениях, но там хранился и другой документ. Итальянский перевод португальского текста, составленный в то время, когда Иоанн XXIII впервые прочел записи в 1959 году. Молодой священник, составлявший документ, тогда лишь начинал служить в государственном секретариате.
Отец Андрей Тибор.
Мишнер читал в архиве записи служащих Курии, где рассказывалось, как отец Тибор лично передал свой перевод Папе Иоанну XXIII, который прочел текст и велел положить его в деревянный футляр вместе с подлинником и запечатать.
И теперь Климент XV захотел отыскать отца Андрея Тибора.
— Опять он здесь, — прошептал Мишнер, не в силах оторвать взгляд от происходившего в хранилище.
Кардинал Нгови молча взял его за руку и отвел в сторону, ближе к стеллажам. Нгови был одним из немногих в Ватикане, кому и Мишнер, и Климент всецело доверяли.
— Что вы здесь делаете? — тихо спросил Мишнер.
— Меня вызвали.
— Я думал, Климент ужинает с представителями Североамериканского колледжа. — Он продолжал говорить приглушенным голосом.
— Он быстро ушел, — отрывисто отвечал Нгови. — Полчаса назад он вызвал меня сюда.
— Он приходит сюда уже в третий раз за последнее время. Это могут заметить.
Нгови кивнул:
— К счастью, в этом сейфе хранится много чего. Никто не знает, что он ищет.
— Маурис, мне это не нравится. Он ведет себя странно.
Только в таком разговоре наедине он мог вопреки протоколу назвать кардинала по имени.
— Мне тоже. На все вопросы он отвечает загадками.
— Я целый месяц изучал все записи о явлениях Девы Марии, — с жаром шепотом продолжал Мишнер. — Читал все записи и рассказы свидетелей. Я и не знал, что было столько явлений. Он хочет знать подробности обо всех случаях и обо всем, что сказала Святая Дева. Но не говорит зачем. Просто все время приходит сюда.
Мишнер покачал головой:
— Скоро обо всем узнает Валендреа.
— Сегодня ни его, ни Амбрози нет в Ватикане.
— Это не важно. Он все равно узнает. Иногда я думаю, что у него есть осведомители.
Из глубины хранилища послышался стук закрываемой крышки какого-то ларца, а затем скрип металлической двери сейфа. Спустя мгновение на пороге двери в хранилище появился Климент:
— Надо найти отца Тибора.
Мишнер сделал шаг вперед:
— Я нашел его точный адрес в Румынии.
— Когда ты поедешь?
— Сегодня вечером или завтра утром, смотря какие будут рейсы.
— Об этой поездке никто, кроме нас, не должен знать. Ты едешь отдохнуть. Ясно?
Мишнер кивнул. Климент тоже говорил негромко, почти шепотом. Зачем?
— Почему мы говорим так тихо?
— Разве? А я и не заметил.
Мишнер уловил в его голосе раздражение. Как будто он сказал что-то не то.
— Колин, я могу полностью доверять лишь тебе и Маурису. Но кардинал не может уехать за границу, не привлекая внимания, — он слишком заметная фигура. Поэтому сделать это можешь только ты.
Мишнер кивнул в сторону хранилища.
— А зачем вы сюда ходите?
— Я все думаю об этих бумагах.
— Его Святейшество Иоанн Павел Второй открыл миру третье Фатимское откровение в начале нового тысячелетия, — сказал Нгови. — Но сначала его проштудировали священники и ученые. Я тоже был в этом комитете. Рукопись сфотографировали и опубликовали.
Климент не ответил.
— Если что-то не так, может, собрать совет кардиналов? — сказал Нгови.
— Как раз кардиналов я больше всего и боюсь.
— А что вы хотите узнать у этого румынского старика? — спросил Мишнер.
— Он прислал мне кое-что интересное.
— Я не помню, чтобы он что-то присылал, — удивился Мишнер.
— Дипломатической почтой. — В голосе Папы едва заметно всплыло раздражение. — Запечатанный конверт от нунция в Бухаресте. Он написал, что переводил послание Девы для Папы Иоанна.
— Когда? — спросил Мишнер.
— Три месяца назад.
Мишнер вспомнил, что именно тогда Климент и начал ходить в хранилище.
— Но я не хочу вовлекать в это дело нунция. Ты сам поедешь в Румынию и посмотришь, что за человек этот отец Тибор. Я доверяю твоему мнению.
— Святой Отец…
Климент поднял руку:
— Я не хочу, чтобы меня еще спрашивали об этом.
В его словах теперь послышалась злость, что было непохоже на Климента.
— Хорошо, — сказал Мишнер. — Я найду отца Тибора, Ваше Святейшество. Не сомневайтесь.
Климент оглянулся на хранилище:
— Мои предшественники заблуждались.
— В чем, Якоб? — спросил Нгови.
Климент повернулся и грустно посмотрел на него:
— Во всем, Маурис.
Глава VIII
Рим
8 ноября, среда
21.45
Валендреа приятно проводил вечер. Два часа назад они с отцом Амбрози уехали из Ватикана на служебной машине и направились в «Ля Марсель», одно из его любимых бистро. Телячье сердце с артишоками здесь готовили как нигде в Риме. Риболлита, тосканская похлебка из бобов, овощей и хлеба, напоминала ему о детстве. А десерт — лимонный шербет с соусом из мандаринов — был таким, что, отведав его однажды, невозможно было не прийти еще раз. Он много лет ужинал здесь за одним и тем же столиком в дальней части зала, и владелец хорошо знал и о его винных предпочтениях, и о его любви к уединению.
— Прекрасный вечер, — сказал Амбрози.
Он сидел напротив своего патрона в задней части салона роскошного лимузина «мерседес», в котором по Вечному городу разъезжали многие иностранные дипломаты — даже президент США, визит которого состоялся прошлой осенью. Отделение для пассажиров было отделено от водителя матовым стеклом. Наружные окна тонированные и пуленепробиваемые, а боковые стенки и пол обшиты сталью.
— Да.
После плотного ужина он попыхивал сигаретой, с удовольствием ощущая, как обволакивающий его табачный дым проникает в легкие.
