— Ладно, я расскажу вам, как все было.
* * *
«„Вы знаете португальский?“ — спросил монсеньор Каповилла.
Тибор поднял глаза. Он уже десять месяцев прослужил в Ватикане, и никогда еще к нему не обращался никто из служащих на четвертом этаже Апостольского дворца, тем более личный секретарь Иоанна XXIII.
„Да, отец“.
„Святому Отцу нужна ваша помощь. Возьмите блокнот и ручку и следуйте за мной“.
Вслед за священником он прошел к лифту, они молча поднялись на четвертый этаж, после чего их провели в апартаменты Папы. Иоанн XXIII сидел за письменным столом. На нем лежал маленький деревянный футляр со сломанной восковой печатью. В руках у Папы было два исписанных листа бумаги.
„Вы можете прочесть это, отец Тибор?“ — спросил Иоанн.
Тибор взял бумагу и бегло просмотрел написанное, не вникая в значение текста, а лишь затем, чтобы убедиться, что содержание текста ему понятно.
„Да, Святой Отец“.
На круглом лице Папы появилась улыбка. Эта улыбка оказывала магическое воздействие на католиков во всем мире. Журналисты называли его Папа Джон — и он уже смирился с этим прозвищем. Долгое время, пока из-за тяжелого недуга Пий XII не мог встать с постели, папский дворец был погружен во тьму, поскольку его окна были занавешены темными шторами в знак траура. Но сейчас шторы были раздвинуты, в окна лился свет итальянского солнца, и любой, кто заходил на площадь Святого Петра, видел, что этот кардинал из Венеции намерен снова вдохнуть в папскую резиденцию жизнь.
„Сядьте, пожалуйста, вот сюда, к окну, и сделайте перевод на итальянский, — попросил Джон. — На двух отдельных страницах, как в оригинале“.
Тибор проработал без малого час, тщательно сверяя текст обоих переводов с подлинником. Текст был написан ясным женским почерком, язык изобиловал архаизмами, употреблявшимися в конце прошлого века. Языки меняются со временем, как люди и их культура, но он достаточно хорошо знал португальский, и задача не представляла для него особой сложности.
Пока он работал, Иоанн почти не обращал на него внимания и вполголоса разговаривал со своим секретарем. Закончив писать, Тибор передал Папе свой перевод. Пока тот читал первую страницу, он стоял чуть в стороне и внимательно следил за реакцией Папы. Реакции не последовало. Затем Иоанн прочел вторую страницу. На мгновение повисла тишина.
„Это не относится к моему правлению“, — тихо произнес Иоанн.
Учитывая, что именно было в бумагах, замечание прозвучало странно. Тибор промолчал. Иоанн сложил вдвое каждый перевод вместе с его оригиналом и разложил отдельно. Некоторое время он сидел молча, и Тибор не двигался с места.
Этот Папа, Иоанн XXIII, который сидел на престоле святого Петра всего девять месяцев, уже успел сильно изменить весь католический мир. Тибор и оказался в Риме, чтобы участвовать в происходящем. Верующие ждали перемен, Господь дал им надежду.
Иоанн сложил пухлые пальцы у лица и молча повернулся в кресле.
„Отец Тибор, дайте слово Папе и Господу, что вы сохраните в тайне то, что только что прочли“.
Тибор понимал всю важность этого обязательства.
„Даю слово, Святой Отец“.
Иоанн вперился в него взглядом воспаленных глаз, проникающих в самую душу. У Тибора по спине побежали мурашки. Он с трудом удержался, чтобы не сделать шаг назад.
Папа как будто прочел его мысли.
„Не волнуйтесь, — произнес Иоанн почти шепотом. — Я сделаю все возможное, чтобы исполнить волю Девы“».
* * *
— Больше я не разговаривал с Иоанном Двадцать третьим, — сказал Тибор.
На лбу у него выступила испарина.
— А другие папы не обращались к вам? — спросила Катерина.
Тибор покачал головой.
— До сих пор нет. Я дал Иоанну слово и сдержал его. Только три месяца назад все это началось.
— А что за письмо вы послали Папе?
— Разве вы не знаете?
— Только в общих чертах.
— Возможно, Климент не хочет, чтобы вы знали.
— Тогда он не прислал бы меня сюда.
Тибор кивнул в сторону Катерины:
— А он хочет, чтобы и она знала?
— Я хочу, — сказал Мишнер.
Тибор смерил его твердым взглядом:
— Боюсь, это невозможно. Об этом письме знают только Климент и я.
— Вы сказали, что Иоанн Двадцать третий больше не говорил с вами. А вы сами не пытались связаться с ним? — спросил Мишнер.
Тибор снова покачал головой:
— Буквально через несколько дней Иоанн созвал Второй Ватиканский собор. Я хорошо помню, как он объявил о нем. Я подумал, что это его ответ на откровения.
— Можете объяснить подробнее?
Старик помолчал.
— Думаю, нет.
Мишнер допил пиво и хотел заказать еще бокал, но передумал. Он огляделся, пытаясь определить, наблюдают ли за ним. Никто не обращал на него внимания.
— А потом, когда Иоанн Павел Второй опубликовал третье откровение?
Лицо Тибора напряглось.
— Что потом?
Его резкость и нежелание говорить начинали раздражать Мишнера.
— Теперь миру известны слова Девы.
— Церковь умеет приукрашивать правду.
— Вы хотите сказать, что Святой Отец обманывает верующих? — резковато спросил Мишнер.
Тибор ответил не сразу:
— Я ничего не хочу сказать. Святая Дева много раз сходила на землю. Можно было уже понять, что Она хочет поведать нам.
— Поведать нам? В последние месяцы я перекопал все, что связано с явлениями Девы Марии на протяжении двух тысяч лет. Между ними нет ничего общего.
— Значит, вы невнимательно читали, — сказал Тибор.
Он пытался оставаться невозмутимым.
— Я тоже несколько лет изучал эти явления. Каждый раз она передавала людям волю Господа. Она божественная посланница. Она несет мудрость и указывает путь, а мы, глупцы, не слушаем Ее. В наше время люди впервые совершили эту ошибку в Ля-Саллет.
Мишнер знал все подробности о явлении Девы Марии у горной деревушки Ля-Саллет во французских Альпах. В 1846 году двум пастушкам, мальчику Максиму и девочке Мелани, было видение. Событие напоминало явление в Фатиме — отдаленная сельская местность, свет, засиявший с небес, и образ женщины, говорящей с ними.
— Насколько я помню, — сказал Мишнер, — тогда детям были поведаны откровения, которые потом были записаны на бумаге и переданы Пию Девятому. Впоследствии дети опубликовали свои воспоминания. Затем их обвинили в приукрашивании событий. Разгорелся скандал, бросивший тень на всю историю.
