— Я не продавала тебя русским, — ломким голосом произнесла она.
— Я никогда такого не говорил. Но можно понять, отчего Мьюр бесится. Кто-то сообщил красным, куда мы поехали. Жалко, что ты застрелила того русского. Было бы неплохо расспросить его о том, что ему известно.
Он искоса глянул на нее, а она ответила взглядом в упор.
— У него под курткой был пистолет, и он хотел его достать. Ты бы что стал делать?
— Это была табличка.
— Значит, хорошо, что я в нее не попала.
Грант осторожно протянул руку и убрал прядь волос, упавшую на щеку Марины.
Она не стала его останавливать.
— Ну, все это уже не важно. — Над толпой пролетел ветер, и Грант, согнув ладонь, прикрыл пламя свечи. — В святилище ничего нет. Этот след остыл три тысячи лет назад. Он не просто холодный — он замерз в глубинах времени. Можно все здесь бросать и возвращаться на Крит.
Из-за спины послышалось осторожное покашливание. Грант и Марина, обернувшись, увидели Рида — он смотрел на них с виноватым видом.
— Думаю, что след становится теплее.
Марина и Грант с недоверием смотрели на него.
— Как?
Рид покрутил кончик носа.
— Ответ в старинных легендах. — Он улыбнулся. — Надо доверять своему носу.
Глава десятая
Терма, Лемнос. На следующее утро
— Вы уверены, что правильно поняли?
Они стояли в неглубокой долине, где кончалась грунтовая дорога. Место было приятное — тополя и кипарисы затеняли речушку, с журчанием бегущую по долине, а впереди высилось аккуратное квадратное здание в неоклассическом стиле. У Гранта оно вызывало легкие ассоциации со Швейцарией — крытая красной черепицей крыша и сияющие белые стены, двери недавно покрашены, занавески на окнах накрахмалены. Все полезно и практично. Все, кроме царящего в долине запаха — удушающей серной вони тухлых яиц.
— Может, и нет, — отозвался Рид. Он был необъяснимо весел. — Но именно здесь находятся горячие источники. Не знаю, почему я раньше об этом не подумал. Их используют по меньшей мере со времен древних римлян.
— Мне неприятно, что именно я вам это говорю, но горячий источник — совсем не то же, что вулкан. Наверное, и в древности люди это уже знали.
Рид пожал плечами:
— Все легенды про вонючих жителей Лемноса берут свое начало в коллективной памяти. Если святилище было именно здесь, от людей, наверное, после девяти дней ритуалов шел весьма неприятный запах.
В то утро они прошли пешком несколько миль от Мирины. В городе в пасхальное воскресенье трудно было что-нибудь раздобыть, но Марина и Грант нашли несколько инструментов, масляную лампу, кусок веревки и ослика, чтобы отвезти все это к источнику в Терме. И вот они на месте, дышат воздухом, который Гранту показался каким угодно, только не здоровым.
— И что мы будем делать? Спросим служителя, не находил ли он в какой-нибудь ванне метеорит возрастом в три тысячи лет? — Он указал на запертую дверь и темные комнаты, спрятавшиеся за кружевными шторами. — Похоже, все закрыто.
— Всеобщий выходной. — Рид огляделся. — Но термальные источники выходят на поверхность вовсе не внутри здания. Вода подается откуда-то по трубам. Давайте посмотрим.
Беглый осмотр строений ничего не дал. Они оставили Мьюра с осликом, а сами разошлись в разные стороны, постепенно поднимаясь вверх по склону долины позади здания. Серный запах стал слабее, его вытеснил густой аромат полевых цветов, и они замедлили шаги, вступив в полосу высокой травы. Ручеек пропадал из виду на вершине склона. Грант бесплодно потратил четверть часа, разыскивая, где его исток, да так и не нашел. Он присел на освещенный солнцем валун, глядя, как между камнями снуют ящерицы. У его ног лежало ссохшееся колечко сброшенной змеиной кожи.
— Что это там?
Рид, лицо которого под летней шляпой раскраснелось, подошел к нему сзади. Он указывал на холм, где над ровной поверхностью возвышалась гористая верхушка. Из долины ее было не видно, но с гряды она отчетливо просматривалась. Рид взял полевой бинокль, висевший у него на шее, прижал к очкам на носу, а потом передал Гранту. Не зная, что они ищут, Грант покрутил колесико, пока размытое изображение не стало четким.
— Там крест на вершине.
Железный крест высотой примерно шесть футов был укреплен растяжками. На перекладине сидел ястреб и чистил перья.
Грант опустил бинокль:
— Я, конечно, не историк, но разве церкви не появились позже того времени, которое нас интересует?
— Вы когда-нибудь были на римском Форуме?
[23]
Когда империю захватили христиане, они заложили кирпичом языческие храмы и превратили их в церкви. До сих пор можно видеть встроенные в стены классические колонны. Афинский Парфенон использовался как христианская церковь, а потом как мечеть, когда его захватили турки-османы. Здания появляются и исчезают, а священные места никуда не деваются.
— Пойдемте посмотрим.
Пробираясь между непрочно лежащими камнями, Рид, Грант и Марина направились к вершине. С окаймляющей долину гряды она выглядела как обыкновенная вершина холма, но, когда путники приблизились, ее форма изменилась. Противоположная сторона словно резко обрывалась, а когда они подошли еще ближе, оказалось, что другой стороны у верхушки просто нет. Получалось, что холм в своей верхней части вздымался и загибался, словно волна на высшей точке подъема. Выемка была не менее сотни футов в высоту. В ней, почти прячась в ее тени, угнездилась церковь, перед которой лежал крошечный двор с беленой изгородью.
— Священные места, — пробормотал Рид.
Марина кивнула:
— Словно природа специально сотворила такое место. Гигантское каменное лоно… или жерло.
— Если прищуриться, даже немного похоже на вулкан, — признал Грант.
— Посмотрите. — Марина указала на воротный столб. На мозаичной стене голубыми буквами на золотом фоне было выложено:
«ΑΓ. ΠΑΝΑΓΙΑ».
— Айя Панагия, — прочитал Рид. — Так именуют Деву Марию. Это слово означает «всесвятая». Подчеркивает ее роль как супруги Господа при зачатии Иисуса. Если вы склонны к еретическому мышлению, то можете проследить эту линию от древних культов всемогущей богини плодородия, которая сама дарует жизнь богам. — Рид заметил, с каким ужасом смотрит на него Марина. — С антропологической точки зрения, конечно.
Они прошли через открытые ворота в маленький двор. Как только они оказались в тени холма, воздух вдруг стал холоднее, а шум вокруг стих. Единственным звуком оставался лишь плеск воды, которая лилась в мраморный резервуар из отверстия в стене, украшенного насадкой в форме змеиной головы. Грант понюхал воду и уловил знакомый запах тухлых яиц.
