Книга Затерянный храм, страница 59. Автор книги Том Харпер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Затерянный храм»

Cтраница 59

— Где, Сорсель сказал, у него лежит табличка?

Вопрос Марины вернул его к текущим задачам.

— В восточном крыле. — Грант немного подумал и указал направо: — Туда. И… вот еще что. Кажется, он говорил искать Горгону. Для тебя это имеет какой-нибудь смысл?

— Горгона была чудовищем, женщиной, у которой вместо волос змеи, вместо зубов клыки, а вместо рук медные когти.

— Какая-то жуткая, уродливая стерва.

— Она — воплощение всего того, что пугает мужчин в женской сексуальности. Один взгляд на нее мог обратить тебя в камень, — произнесла Марина, сопроводив свои слова взглядом, который был недалек от упомянутого эффекта.

Они пошли по коридору, открывая каждую дверь, мимо которой проходили. Кажется, этой частью дома пользовались нечасто — в спальнях лежали голые матрасы, ванны в ванных комнатах были наполнены одной только пылью, зато предметы, выставленные здесь, являли собой настоящие сокровища. Тут находились не столько скульптуры, сколько керамика — вазы, амфоры, кувшины и чаши фантастически разнообразных форм. Чернолаковые герои на изогнутых боках сосудов бились с тенями своих противников. На стенах висели картины в тяжеловесных золотых рамах: длинные портреты, изображение на которых было больше реального. Грант принялся осматривать их в поисках Горгоны. Кажется, ни одна из замеченных им женщин под описание не подходила. Дамы в облаках невесомой ткани склоняли головки, нисколько не стесняясь своей наготы, и дожидались занятых в битвах доблестных героев. Один из мужчин, сидя верхом на крылатом коне, поражал копьем создание, казавшееся кошмарным гибридом льва, козла и дракона. Грант позвал Марину.

— Вот это?

— Это химера. Согласно мифам, горгоны были ее тетушками.

— Семейное сходство заметно. Ты что-нибудь нашла?

— Нет.

Они добрались до конца коридора. Почти всю стену занимал огромный портрет, выполненный в полный рост, но изображенную на нем женщину никак нельзя было назвать чудовищем. Кожа у нее была бледна, словно лед, а взгляд голубых глаз пронзителен. Она была облачена в шлем с навершием в виде шпиля и пластинчатый серебряный нагрудный доспех, а в руках держала копье и затейливо украшенный щит. Грант решил, что это Великобритания, хотя и удивился, что француз захотел повесить такую картину у себя в доме.

— Может быть, на каком-нибудь из горшков, — предположила Марина. — Я их все не проверяла. А вдруг…

Крики на лестнице заставили ее замолчать. Через миг по ступеням застучали шаги. Грант обернулся.

— Посмотри на картину, — сказала Марина.

— Не хотел бы тебя расстраивать, но, боюсь, проблемы у нас совсем с другой стороны.

— Посмотри на картину, — настойчиво повторила она. — Щит.

Шаги раздавались все ближе — по меньшей мере идут двое, решил Грант. Они постояли на площадке внизу, и Грант услышал приглушенные голоса — люди совещались. Он неохотно посмотрел туда, куда указывала Марина. Щит находился почти на высоте его лица, да так близко, что он сначала не увидел ничего, кроме отдельных мазков серой и белой краски, и только потом разглядел изображение. В центре щита, выбитое в металле, но явно живущее своей жизнью, проступало женское лицо, словно задыхавшееся от нехватки воздуха. Гадюки извивались вокруг головы, а изо рта, словно кинжалы, торчали изогнутые клыки. Однако страшнее всего было выражение этого лица — выражение бесконечной, невыразимой ненависти. Грант ощутил, как холодеет у него все внутри при взгляде на одно только изображение.

— Женщина на картине — Афина. Когда Персей убил Медузу Горгону, он отрезал ее голову и принес богине, а та укрепила голову на свой щит. Это как раз Горгона.

Грант схватился за затейливо украшенную раму и оторвал картину от стены. Обозначая потайную дверь, по гладкой стене бежала тоненькая щель, а маленькая замочная скважина приглашала вставить ключ.

— Скорее! — воскликнула Марина.

Один из преследовавших их людей, похоже, остался обыскивать второй этаж, а другой продолжал подниматься наверх. Грант слышал, как поворачивают шаги, — человек внизу добрался до площадки между этажами.

— Дай мне пистолет.

Грант вручил Марине пистолет, потом достал из кармана ключ Сорселя и вставил его в замочную скважину. Механизм плавно провернулся. Грант услышал щелчок и толкнул дверь.

Петли заскрипели, и звук негромким эхом отозвался в коридоре. Грант на секунду замер, опасаясь, что его могли услышать. Потом решил, что сейчас уже поздно об этом беспокоиться. Он навалился плечом на дверь и толкнул посильнее. Она отошла с визгом протеста. Вся надежда на то, что их не заметят, пропала, но дверь все же была открыта.

— Давай! — крикнул Грант.

Потянув за собой Марину, он нырнул в дверной проем, и в этот миг шквал пуль разорвал воздух в коридоре. Противник прятался за углом лестничной площадки и, просто выставив оружие, палил наугад. Горшки и вазы рассыпались в облака красной глиняной пыли, а на доспехах нарисованных героев появились настоящие пробоины. Грант и Марина вдвоем, навалившись, закрыли дверь — как раз вовремя, потому что по ней тут же застучали первые пули. Дверь задрожала, но ни одна пуля не пробила ее насквозь. И только теперь Грант повернулся, чтобы посмотреть, куда они попали.

Сначала ему показалось, что они в часовне. Марина была права, когда решила, что комната оформлена как внутреннее помещение миниатюрного храма. По обеим сторонам высокого узкого помещения шли коринфские колонны, верх комнаты украшали рельефные фризы, и Марина заподозрила, что это не репродукции. В дальнем конце комнаты под двускатной крышей Сорсель, похоже, установил целый фронтон классического храма, украшенный сценами с участием мраморных богов. В нишах между колоннами прятались высокие шкафчики со стеклянными дверцами — нижняя половина каждого содержала ящички, верхняя — полки, стонущие под грузом скульптуры, керамики и мелкой пластики. Некоторые из шкафов были очень высокими, и в углу стояла лестница, позволявшая добраться до верхних полок. Окон не было, но весь потолок оказался застеклен, словно в теплице или в зимнем саду.

— Ничего особенного.

Грант разглядывал выставленные предметы. По сравнению с элегантно украшенной керамикой в коридоре или очень реалистичными мраморными головами на первом этаже эти предметы больше походили на какие-то детские изделия. Фигуры на резных каменных пластинах не отличались друг от друга ни в общем, ни в деталях, керамические изделия были покрыты широкими неглазированными полосами краски.

Марина взяла статуэтку — это оказалась знакомая фигурка богини с разведенными в стороны руками, хотя и без тех мелких деталей, какие отличали фигурку, найденную ими в пещере на Крите.

— Это самая ценная часть коллекции Сорселя. Все в этом зале, кроме фризов, датируется периодом до первого упадка Греции.

Она вытащила один из широких плоских ящичков. На темно-синей бархатной подложке лежали шесть глиняных табличек размером с почтовую открытку, исписанных мелкими закорючками линейного письма Б. Марина провела по одной из них пальцем, чувствуя кожей нацарапанные значки. Шум в коридоре прекратился, и единственным слышимым в зале звуком был монотонный стук дождя по стеклянной крыше. Да и он звучал тише, словно дождь кончался, но, может быть, так казалось после грохота стрельбы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация