Египтянин пытался разложить по полочкам услышанное. Никос создал здесь целую систему — такой напрашивался вывод. Но египтянин никак не мог этого осмыслить. Никос хотел урвать свою порцию сакрального искусства и лакомых кусочков мученичества, стремился добраться до первооснов. А может, все дело было лишь в страстном влечении антиквара к древностям и эталонам?
Никос продолжил экскурсию, обращая внимание гостя то на одну, то на другую реликвию. Вот эта досталась ему от британского коммандос, который стянул святыню из собора, когда служил в Северной Ирландии. А вон ту Никос заполучил из музея в Берлине сразу же после падения Стены. В его коллекции имелись кости, которые умыкнули из Армянской церкви в Иерусалиме после катастрофического землетрясения в зоне разлома Мертвого моря; были и образцы, украденные из знаменитого собрания проекта «Год зеро». Страшные природные бедствия и рукотворные схизмы питали эту коллекцию.
Египтянин отметил и другие особенности сокровищницы Никоса. Все контейнеры были открыты. Казалось, их содержимое извлекли наружу, а потом второпях вернули обратно. Иногда и вовсе оставили лежать рядом с контейнером. Множество флакончиков и разноцветных капсул были вскрыты и выложены на небольшие квадратики стерильной марли. Они напоминали коконы диковинных насекомых. Позади каждого хранилища располагалась маленькая стойка пробирок с красными либо желтыми пластиковыми затычками и ярлыками лабораторий. Внутри этих стеклянных трубочек были помещены фрагменты костей, дерева, волос вперемешку с пылью и щепками. Египтянин отчаялся угадать, что двигало Никосом.
— Не понимаю… — сдался он. — Твоя осведомленность о раннем христианстве впечатляет. Ты собрал артефакты, которым две тысячи лет, а затем разделил их на кусочки. — Он взял в руки хрустальный сосуд, отделанный золотом, отверстие в его задней стенке зияло как рана. Внезапная догадка ошеломила египтянина. — Постой-ка. Ты хочешь сказать…
— Да, — перебил его Никос. — Я охочусь за Иисусом.
Египтянин кашлянул. Он был удивлен и обрадован. Затем содрогнулся от холода. Ну и безрассудство! Только Никос мог до такого додуматься.
— Твоя добыча — Христос?
Никос потряс пальцем:
— Не Христос, а Иисус.
— Какая разница!
— Не скажи. Христос — это вера. Иисус — история. Я намерен пробиться сквозь две тысячи лет суеверий, мифов и религиозных побрякушек и найти его истинные следы.
— И такое возможно?
— Люди утверждали, что Троя — миф, Агамемнон и Нестор — вымысел. Теперь уже не утверждают.
— Да, но от них остались руины и золото. А что может сохраниться после крестьянина, который…
Египтянин внезапно замолчал.
— Кровь, — пробормотал он.
— Да, — согласился Никос. — ДНК Бога.
Египтянин вновь окинул взглядом усыпальницу и остро ощутил все кощунство этой затеи. Артефакты, следы крови, лаборатории. Он ужаснулся вызову, брошенному Никосом, и почувствовал, что сам летит в темную бездну. Тысячи вопросов тотчас обступили его.
— Тут надо действовать очень осторожно, — растолковывал Никос. — Иисус — ловкач. Он упрятал себя за легендами, сочинявшимися два тысячелетия. А мне нужны веские доказательства.
После некоторой паузы Никос снял со стеллажа примитивный оловянный сосуд времен раннего христианства с гравировкой по внешней стороне.
— Мое едва ли не самое первое приобретение. Я так ему радовался… — сказал он, поднимая крышку. Крохотный грубоватый крест, дюйма два высотой, был вырезан на донышке. — Предварительные анализы позволяют допустить, что он, возможно, изготовлен из того самого Креста. Дерево датируется первым столетием нашей эры. К тому же сосна этого вида произрастает только на высоте тысячи футов над уровнем моря. Плюс следы крови — вот здесь, видишь? Генотип жителя Леванта. Семитический. К сожалению, женский. Увы, у Иисуса не могло быть груди и матки, двойной Х-хромосомы… Так что мой маленький сувенир оказался подделкой. Век живи — век учись.
— Но как вообще можно признать подлинность крови, даже при наличии ее следов?
— Неужто не знаешь? — удивился Никос. — У Иисуса была четвертая группа крови.
— Шутишь.
— По преданию, в восьмом веке, — с невозмутимым видом пояснил Никос, — в монастыре Святого мученика Лонгина вино и облатка на глазах у всех превратились в настоящие кровь и плоть. Монастырь был назван в честь римского сотника, пронзившего Иисуса копьем, чтобы прекратить его страдания. Кружок плоти высох, став тонким диском, а кровь свернулась в пять шариков. В тысяча девятьсот семидесятом году двум профессорам анатомии человека разрешили провести анализы реликвий. Каково же было их заключение? Диск из плоти оказался тканью поперечно-полосатой мышцы стенки человеческого сердца. Кровь относилась к четвертой группе. — Он сделал паузу, его губы скривились в ухмылке. — Разумеется, профессора были итальянцами.
— И все же я повторю вопрос. Даже если ты обнаружил следы крови Иисуса на деревянной щепке, как ты узнаешь ее подлинность?
— Никак, — чуть нахмурился коллекционер. — Но, по крайней мере, распознаю подлог.
Египтянин опять почувствовал себя сбитым с толку.
— Может, проще объявить все фальшивками и покончить с этим? Оставить видения и чудеса верующим и не портить церковную утварь?
— А вот ученый меня поймет, — ответил ему Никос. — Осквернение есть знание. Сомнение есть вера.
— Да, в том случае, если пытаешься найти центр Вселенной или постичь строение атома.
— Этим я и занимаюсь, дружище.
— Но ты же сам сказал. Даже если найдешь, что искал, — в подлинности уверен не будешь никогда.
— Но даже тогда не оставлю попыток.
Египтянин чувствовал, что сбит с толку, не зная, как все это понимать. Он был рационалистом и скептиком, но всегда с азартом искал скрытую подоплеку событий.
— Ты противоречишь сам себе, — сказал он Никосу.
Хирург понимал, что ему следовало ожидать чего-то подобного. Как там у Гомера или Теннисона, попытался припомнить он. Одиссей отправляется в путь с веслом на плече — на поиски приключений, конца которым не предвидится. Он взглянул на Никоса. А спустя минуту обронил:
— Я замерз.
— Ох, прости. — Никоса разозлила собственная неучтивость.
По пути из комнаты Никос остановился напротив небольшого деревянного контейнера у двери.
— Новое приобретение, доставили два дня назад. Невероятно древнее. Что-то потрясающее. Я только одним глазком взглянул и решил пока не препарировать его. Думаю, оно тебя заинтересует. Не поможешь? Вынесем его отсюда в комнату, там тепло.
Египтянина тронуло его великодушие. Он придержал дверь, пока Никос выносил контейнер. Прощальные лучи заходящего солнца наполнили помещение теплым светом, поднимая настроение. Никос поставил контейнер на стол у окна. Затем включил свет, и они уселись на стулья. В выдвижном ящике стола хранились инструменты и набор необходимых препаратов. Египтянин оценил, насколько хорошо оснащен хозяин.
