— Нормально, — обронил Иззи.
Клон поднялся, глядя на вошедшего. Изучая его. Не похоже, чтобы он был встревожен или терзаем душевной мукой, хотя лишь минутой ранее простонал о том, что Бог покинул его. «Вы Иисус?» — спросил Росс на английском. Четко и ясно клон ответил: «Иисус Христос».
Росс был прав насчет «кучи всего». Клон выпалил ее с такой скоростью, да еще на арамейском, что Натан Ли не понял ни слова. Затем в открытом дверном проеме возник Джо, и Росс шмыгнул из камеры. Дверь с грохотом захлопнулась.
— Еще раз, — попросил Иззи.
После второго повтора он сказал:
— О, тебе это понравится. Прямо из Откровения Иоанна Богослова. «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, который есть и был и грядет». А потом что-то о страдании и покаянии.
Натан Ли попытался припомнить сюжет Нового Завета.
— «Откровение», — сказал он. — Но оно было написано на рубеже второго века. Получается, этот парень везде и всюду. Египет. «Откровение». Старый Завет. Новый.
— В любом случае, никакой это не Иисус, — покачал головой Иззи.
Натан Ли понял, что он имел в виду. Иисус — это идол, негатив Плащаницы, кинозвезда… не человек. У Иисуса длинные светлые локоны, жидкая эспаньолка или же причудливые завитки на лбу и борода в стиле «ZZ Тор». Он в терновом венце, с голубыми либо карими глазами и прямым носом. Он был в рождественских яслях, на византийских мозаиках, мексиканских молитвенных карточках, цветных витражах, в мраморных изваяниях. Он служил источником вдохновения при создании произведений искусства, представал выдумкой монахов, Микеланжело и Мэплторпа. Разумом Натан Ли понимал: не мог это быть христианский Бог. Но что-то первобытное, доисторическое в глубине души оставляло шанс. «А что, если в той щепке был Бог?»
— Попытка привлечь внимание, — сказал Иззи. — Трюк.
Натан Ли согласился:
— А с чего вдруг сейчас-то?
— Я так думаю, дело в распятии, появившемся у нас во дворе. Терять ему нечего.
Натан Ли нахмурился.
— Если вспомнить, то распятие на дереве вроде как сигнал. Зеленый свет, команда действовать.
— Он вышел из туалета, — доложил Иззи.
— Пойдем, разберемся с ним, — сказал Натан Ли. — Много времени не займет. И все смогут идти досыпать.
Они вошли в камеру. Клон остался сидеть при их появлении.
— Шлаа-маум-оок, — поприветствовал его Натан Ли. «Мир тебе».
Клон не светился дружелюбием.
— Исмаил и Нафанаил. Зачем они посылают вас? — строго спросил он.
«Они» — то есть тюремщики и стражники.
— Они прислали нас. — Натан Ли прикинулся, что не понял.
— Кто вы? — тем же тоном спросил клон. Этот вопрос намеревались задать они сами. — Вы не те, за кого себя выдаете.
В самую точку, подумал Натан Ли. Полная камера притворщиков.
— Назови нам твое имя, — попросил Иззи.
— Ты один из них, — догадался клон.
— Имя, — повторил Иззи.
— Иишо, — ответил клон. — Люди зовут меня Иешуа. По-вашему — Иисус. Спаситель.
— Христос? — спросил Иззи.
— И так тоже.
— Людей с именем Иисус много, — сказал Натан Ли. — Ты тот, кого зовут Иисус Варавва
[79]
?
Это была уловка. Если Иишо просто повторяет то, что ему велели, он согласится с тем, что является «неправильным» Иисусом, то есть тем, которого не казнили. Мистификации тут же и конец.
Иишо держался высокомерно.
— Будь я лестай, вы бы относились ко мне с почтением?
— С почтением, вот как! — рявкнул на английском Иззи. — Что он о себе думает?
— Что значит «лестай»? — спросил Натан Ли.
Иззи нахмурился:
— Первый раз слышу это слово.
— Ладно, примись за него, — сказал Натан Ли. — Разбери по косточкам. Только используй его собственные слова.
Иззи выпалил фразу на арамейском. Они с клоном пообщались с минуту.
— Лестай — что-то вроде убийцы, — сказал Иззи. — Политический террорист. — Он прислушался: клон вновь заговорил. — О, еще один термин — сикарий. Как Иуда Искариот. Иуда-сикарий. Зелот.
— Осторожней, — шепнул Натан Ли. — Больше не называй ему никаких имен. Он создает себе образ из наших просчетов.
Клон заметил нерешительность Натана Ли. На лице его промелькнуло выражение довольства.
— Ну и ну, — пробормотал Натан Ли.
Иишо, если так его звали по-настоящему, разбирался в библейской истории чересчур хорошо.
В течение следующих двух часов ему задавали диктуемые логикой вопросы. Где ты родился? Перечисли членов семьи. Назови соседей. Кто был наместником? Расскажи о своих учителях. Опиши странствия. Бывал ли ты в Иерусалиме? Сколько раз? С какой целью?
Клон отвечал послушно, даже машинально. Родился в Вифлееме. В пещере. Отец был плотником, вел род от царя Давида, а тот, в свою очередь, от Авраама. Чтоб доказать это, он по памяти выдал длинный перечень имен всех предков своего отца до великих пророков. Имена эхом отлетали от стальных стен камеры.
— Так чей ты сын, — спросил Натан Ли, — Давида или Бога?
— Я Назарянин, — скромно заявил клон.
Он был абсолютно спокоен: любые несоответствия пусть распутывает допрашивающий.
— Но ты же сказал, что родился в Вифлееме? — спросил Натан Ли.
Иишо ответил:
— Устами пророка Осии говорил Бог. Он сказал: «Из Египта воззвал Я Сына Моего»
[80]
.
«Ну вот», — подумал Натан Ли. Снова ссылка на Египет.
— Умный, — сказал он Иззи. — Он дурит нас с самого начала.
— В смысле? — не понял Иззи.
— Да он напророчил свое собственное появление. Помнишь, в самый первый день во дворе он назвал это место Египтом. Именно оттуда был вызван Сын. Следовательно, он и есть Сын.
— Но кто снабдил его цитатами из Библии?
— Копай дальше, — сказал Натан Ли. — Мы его обязательно подловим.
Иишо рассказал, что у него было четыре брата — Иаков, Иосия, Симон и Иуда — и три сестры, имена которых назвать не удосужился. Среди его учителей был Иоанн Креститель. Несколько лет он провел, странствуя по берегам Мертвого моря. Как-то раз удалился поразмышлять в пустыню. Да, он якобы набросился на менял и торговцев в Храме.
— После этого я сделался известным, за мной стали следить, — рассказывал Иишо. — Потом меня казнили.
