Трой недоумевал:
— Но как могла реверсия быть такой быстрой? Пусть даже двадцать тысяч лет. Этого недостаточно для таких заметных изменений, правда?
— Я не могу объяснить, — сказала Али. — Но не забывай, что эволюция — реакция на окружающую среду, а посмотри, какова она. Радиоактивные камни, газы. Электромагнитный фон, гравитационные аномалии. Кто знает? Может, виновато межродственное скрещивание…
Айк шел впереди, вместе с Руисом и Пиа, разглядывал фигуры, водя лучом света как мечом, и заглядывал им в лица, словно искал самого себя.
— Что-то не так? — спросила Али.
— Теперь они совсем другие, — сказал Айк. — Похожи, но сильно изменились.
Али и Трой переглянулись.
— В каком смысле? — спросила Али.
Она думала, что он имеет в виду изменения, которые обсуждали она и Трой.
Айк обвел вокруг руками:
— Посмотрите. Здесь — мощь. Здесь — величие. Зато время, пока я жил у хейдлов, я не видел и намека на такие вещи. Какое уж там величие.
* * *
Остаток дня они посвятили дальнейшим исследованиям. Натеки кальцита свисали с потолков, разрушая дверные проемы. Спустившись поглубже, ученые нашли множество предметов, большей частью человеческой работы. Тут были древние монеты из Стигии и Крита, американские пятицентовики начала двадцатого века с изображением бизона, испанские дублоны, отчеканенные в Мехико. Бутылки из-под кока-колы, японские бейсбольные карточки, кремневые ружья. Были здесь и книги, написанные на мертвых языках, самурайские доспехи, зеркало работы инков и, наконец, статуэтки и изделия из резной кости, глиняные таблички с письменами давно забытых цивилизаций. Одной из самых удивительных находок стала армиллярная сфера, устройство, состоящее из нескольких металлических колец — одно в другом; их применяли когда-то для демонстрации вращения планет.
— Господи, она-то для чего хейдлам понадобилась? — удивился Руис.
Больше всего людей притягивала платформа с глиняной армией. Человеческие артефакты, разбросанные по крепости, были бесценными, но по сравнению с этим зрелищем они казались обыденными. На следующее утро Айк обнаружил в самой башне несколько едва заметных выступов. Пользуясь ими, он без страховки поднялся наверх.
Остальные смотрели, как он балансирует на верхушке башни. Очень долго Айк просто стоял. Затем крикнул вниз, чтобы выключили фонари. Полчаса все просидели в темноте, лишь камни слабо светились.
Когда Айк спустился, вид у него был потрясенный.
— Мы стоим прямо на их мире, — сказал он. — Эта платформа — огромная карта. А верхушка башни — смотровая площадка.
Все посмотрели себе под ноги и увидели, что на некрашеном каменном полу вырезаны какие-то линии. Во второй половине дня Айк помог товарищам по очереди взобраться и спуститься по веревке, чтобы они тоже посмотрели. К тому времени как настала очередь Али, Айк побывал наверху уже шесть раз и стал немного разбираться в карте.
Верхушка башни была плоской, размером не больше трех квадратных футов. Всем, кроме Айка, тут было не по себе, и он сделал пару петель, чтобы другие могли сидеть на них, как на веревочной лестнице. Али повисла рядом с Айком, ожидая, пока привыкнут глаза.
— Это как огромная мандала на песке, только без песка, — объяснял Айк. — Просто удивительно, сколько я их видел там, внизу. Я имею в виду такие места, как подземье Ирана или Гибралтара. Я думал, хейдлы похитили кучку монахов и заставили их заниматься резьбой. Теперь вижу, что ошибался.
Али тоже увидела. Гигантский круг платформы у нее под ногами теплился призрачным разноцветным свечением.
— Камень пропитали каким-то пигментом, — сказал Айк. — Возможно, когда-то это свечение можно было увидеть, стоя там, внизу. Однако мне кажется, что это не так. Скорее всего, простолюдины не имели доступа к таким знаниям. Только высшим позволялось подниматься сюда и видеть полную картину.
Чем дольше Али смотрела, тем больше привыкали глаза. Появились новые детали. Заполненные ртутью желобки превратились в текущие по камню реки. Линии — бирюзовые, красные, зеленые — извивались и пересекались самым замысловатым образом: это были коридоры.
— Думаю, вон то большое пятно — наше озеро, — сказал Айк.
У самого основания столба виднелись какие-то смутные очертания. Сюда из отдаленных мест сходились дороги. И если это все настоящее, тогда здесь, внизу, жил целый огромный мир. Быть может, были тут провинции, или государства, или края; зияющие пустоты стояли, как воздушные пузырьки в гигантских легких.
— Что такое? — Али задохнулась от удивления. — Оно оживает.
— У тебя глаза только еще привыкают. Подожди. Изображение объемное.
Плоское изображение вдруг обрело глубину и четкость. Цветные линии уже не пересекались, каждая показывала свой уровень, опускаясь и поднимаясь среди других.
— Ой, — проговорила Али, — я как будто падаю.
— Знаю. Оно открывается все дальше и дальше. В том-то и хитрость. Наверное, это искусство давным-давно позаимствовали цивилизации Гималаев. И теперь буддисты применяют его для изображения сферы обитания божеств. Если медитировать достаточно долго, создается оптическая иллюзия объема. Здесь перед нами — мандала в своем первоначальном предназначении. Полная карта подземья.
Даже у темного пятна озера был объем. Али видела и его плоскую поверхность, и то, что под ней, — неровные контуры дна. Реки казались подвешенными в пространстве.
— Я не совсем понимаю, как читать эту карту. Ни севера-юга, ни масштаба, — сказал Айк. — Но и здесь есть своя логика. Посмотри на береговую линию озера — и ты увидишь, как мы сюда шли.
Карта сильно отличалась от тех, что рисовала Али. На ее картах — она по-прежнему их рисовала — не было даже магнитного азимута, лишь ломаная линия из прямых отрезков, стремящаяся на запад. А здесь линии более округлые, более подробные. Теперь Али видела, как сильно она обуздала свой страх перед этим местом. Подземный мир не имел конца и больше походил на небо, чем на землю.
Озеро имело продолговатую грушевидную форму. Али тщетно пыталась различить какие-либо особенности рельефа с правой стороны, куда ушел Уокер. Ничего опасного Али не увидела, разве что его маршрут пересекали несколько рек.
— Башня должна обозначать середину карты, нашу крепость, — сказала Али. — А крестиком отмечено это место. Но ведь башня не касается озера — она от него на некотором расстоянии.
— Меня это тоже сбило с толку, — признался Айк. — Но видишь, как сходятся линии здесь, у столба? Мы выглядывали из крепости, и тут такого не видно. Дорога, по которой мы пришли, идет и дальше вдоль озера. И позади крепости тоже только одна дорога. Я думаю, что мы находимся где-то на одной из многих дорог, — он указал туда, где от озера отходила зеленая линия, — вот здесь.
Если Айк не ошибся и если пропорции карты верны, то получается, они не одолели и одной пятой окружности озера.
