Наконец отряд подошел к развалинам какого-то города — таким старым, что они скорее напоминали остатки горы. Путешествие кончилось. Али поняла это, когда с нее сняли повязку и она смогла идти сама.
Измотанная, напуганная, словно одурманенная, поднималась Али по тропе. Город почти полностью затопили прозрачные ледники из натечного камня, испускавшего слабое свечение. Не свет, а скорее полумрак, но хватало и этого. Али разглядела, что город лежит на дне огромной пропасти. Медленный каменный потоп поглотил большую его часть, однако осталось еще немало зданий с целыми комнатами. Стены и колоннады украшала резьба — звери и сцены из древней жизни хейдлов; все рисунки обрамлены изящными арабесками.
Разрушенный временем и геологическими процессами, город тем не менее оказался населенным, во всяком случае не пустующим. К изумлению Али, сюда собрались тысячи, нет десятки тысяч хейдлов. Вот и ответ на вопрос о том, куда они пропали. Со всего мира они стекались в это убежище. Как и думал Айк, они скрываются, здесь их приют.
Войдя в город, Али увидела изможденных детей, лежащих на материнских коленях. В безмолвной толпе почти не было младенцев и стариков. На земле валялось множество разного оружия — видимо, поднять его хозяева уже не могли.
У хейдлов, вялых и равнодушных, был такой вид, словно они дожили до конца света. Али всегда удивляло, что беженцы — неважно, какой расы — останавливаются и не идут дальше. Это и есть отличие беженца от первопроходца — у первых, когда они пересекают определенную границу, словно срабатывает некий импульс. Что же мешает хейдлам идти дальше?
Али и ее захватчики поднялись на холм в самой середине города. Там, на янтарного цвета натечных образованиях, лежали развалины здания. Али повели в коридор, вьющийся среди руин. Ее тюрьмой оказалась библиотека. Пленницу оставили одну.
Она оглянулась, изумленная окружающим богатством. Вот, значит, каков ее ад — целая библиотека нерасшифрованных текстов. Если так, ей придумали неподходящее наказание. Али увидела глиняную лампу — такую же, как те, что зажигал Айк. Из носика вился маленький огонек. Подняв лампу, она стала осматриваться, но от неосторожного движения лампа погасла. Али стояла в темноте, полная сомнений, напуганная и одинокая. На нее вдруг свалилась усталость, и она просто упала и уснула.
Когда Али пробудилась спустя час, в дальнем углу комнаты горела другая лампа. Али подошла, и от стены поднялась фигура в рваном холщовом балахоне.
— Кто здесь? — сурово спросил мужской голос.
Он казался усталым и безжизненным, словно говорил призрак. Али воспрянула. Это, конечно, ее товарищ по несчастью. Она не одна!
— А вы кто? — спросила она и подняла у него с лица капюшон.
Невероятно.
— Томас!
— Али! Неужели?..
Али обняла его — кожа да кости.
Иезуит изменился с их встречи в нью-йоркском музее — все то же морщинистое лицо, но еще больше нахмурился лоб, отросла седая борода, грязными космами висели волосы, покрытые засохшей кровью. Глаза остались такими же — они всегда были глубоко посаженными.
— Что с вами сделали? — спросила Али. — Сколько вы уже здесь? Как вы сюда попали?
Она помогла старику сесть и принесла воды. Он прислонился к стене и, не переставая, гладил ее руку, вне себя от радости.
— Это Божья воля, — повторял он.
Несколько часов они рассказывали друг другу о своих приключениях. Томас сообщил, что, когда до него дошла весть об исчезновении экспедиции, он отправился вниз — на поиски Али.
— Твоя покровительница, Дженьюэри, постоянно мне твердила, что общество «Беовульф» несет за тебя ответственность. Мне ничего не осталось, кроме как пойти и найти тебя. Самому.
— Какой абсурд! — возмутилась Али.
Человек его возраста, в одиночку!
— Но ведь нашел! — радовался Томас.
Он спустился в подземье через пещеру на Яве и постоянно молился, чтобы найти путь, которым шла экспедиция.
— Я в таких делах не силен, — рассказывал иезуит. — Сразу же заблудился. Батарейки сели, еда кончилась. Попасть к хейдлам для меня было скорее избавлением, чем пленом. Кто знает, почему они меня не убили? Или тебя?
Все это время Томас томился над горой книг и рукописей.
— Я думал, мои кости так и останутся среди книг, — сказал он. — Но теперь и ты здесь!
Али в свою очередь поведала о печальном конце экспедиции. Упомянула, как Айк подорвал себя вместе с крепостью.
— А ты уверена, что он погиб? — спросил Томас.
— Я сама видела, как… — начала она, но ее голос сорвался.
Томас выразил соболезнования.
— На все Божья воля, — сказала Али, немного оправившись. — Это Он привел нас сюда, в эту библиотеку. Теперь мы попытаемся завершить работу, которую начали. Вдвоем мы быстрее сможем подойти к тайне.
— Ты — замечательная женщина!
И они приступили к работе: полностью сосредоточились, стали сортировать тексты, сравнивать свои наблюдения. Сначала осторожно, потом жадно и нетерпеливо, они разглядывали книги, листы, рукописи, свитки и таблички. Источники были расположены без всякой системы. Казалось, кто-то собрал тут все это, словно груду кирпичей. Поставив сбоку лампу, Томас и Али углубились в самую большую стопку.
Сверху лежали наименее древние источники: кое-что на английском, кое-что на японском и китайском. Чем глубже проникали исследователи, тем древнее были записи. Бумага распадалась в пальцах. Кое-где чернила полностью ее пропитали. Некоторые книги оказались запечатаны известняковыми отложениями, но сквозь камень проступали рисунки и письмена. По счастью, комната была большая, потому что исследователям пришлось выложить на полу своеобразное языковое дерево, состоящее из книжных стопок.
На исходе пятого дня Али и Томас обнаружили алфавиты, совершенно неизвестные лингвистике. Али стало ясно, что у них почти нет зацепок, чтобы подступиться к этой горе информации. Здесь — начало всей литературы и истории. В некотором смысле здесь должно быть и начало памяти — памяти хейдлов и памяти людей. Что же сокрыто в этих записях?
— Нам нужно отдохнуть. Нужно работать не так быстро, — предупредил Томас. — Уже ясно, что они похожи на нас. А мы на них. В этом и ключ к их Раю. К прежнему их не вернуть. Но можно поддержать их, помочь обрести единство как народу, проложить мост между людьми и хейдлами, дать им шанс вернуться к свету. Или хотя бы признать их как расу. Быть может, нам удастся найти общий язык. Найти для них место среди нас. Или они найдут нам место среди себя. И все это начинается вот здесь.
Хейдлы стали пытать солдат. Их вопли долетали и до Томаса и Али. Иногда крики затихали. Как-то после целой ночи тишины Али была уверена, что несчастные умерли. Потом крики возобновились и с небольшими перерывами продолжались несколько дней.
