— Конечно. — Шоут погрозил Айку ножом, словно капризному ребенку, и положил нож на землю. — Только сперва нужно как следует договориться. Чтобы освободиться и выкарабкаться отсюда, тебе потребуется время. А я пока что найду себе поблизости удобную позицию для стрельбы. Ты ведешь дикарку вниз, мимо этого сброда, и отдаешь ее сородичам. Потом связываешь меня с их генеральным, или кто он там.
Шоут положил ноутбук и попятился к большой расщелине. Айк не сводил глаз с ножа.
— Никаких фокусов, не пытайся меня надурить. Компьютер включен. Не выключай. Каждое твое слово я услышу. Меня не ищи. Я все время буду за тобой следить. Напортачишь — устрою фейерверк. Но в тебя стрелять не стану, пусть Али расплачивается. Первой убью ее, потом, просто чтоб им нагадить, — их предводителя. А дальше — в кого попаду. Но ты пули не дождешься, обещаю. И живи, как знаешь. Отправляйся обратно в ад. Все понял?
Айк начал развязываться.
27
Шангри-Ла
И для меня разверзлась в бездне сей
Иная пропасть; рядом с нею Ад,
Где стражду я, мне показался Раем.
Джон Мильтон.
Потерянный Рай
Под пересечением желобов Палау, Яванского и Филиппинского
Айк спустился в древний город, ведя на веревке свою дочь. Город вырисовывался в сумеречном органическом свечении — лабиринт развалин, расползающиеся очертания домов, слепые окна.
На дне обширного каньона, у начала развалин, Айк повесил ноутбук на плечо и согнул пластиковую «свечу», чтобы сломать активирующий стержень. Свеча загорелась зеленым светом. Шоут сможет следить за его продвижением по городу даже без оптического прицела.
Первые полмили никакой явной опасности не было, хотя по камням рыскали звери. Айк напряженно думал, как изменить ход событий. Шоут сплел прочную паутину. Айку постоянно мерещился собственный затылок в оптическом прицеле. Если бы дело было только в нем, он ушел бы от пули — или принял ее. Но Шоут ясно сказал: первая мишень — Али. И Айк продолжал шагать через окаменевший город.
Весть о вторжении людей разлетелась быстро.
Фигуры, казавшиеся силуэтами на фоне слабо светящегося камня, при свете «свечи» мелькали, как темные тени. «Свеча» мешала ночному видению Айка.
С самого начала проклятой экспедиции Айк растрачивал те ресурсы организма, что помогали ему существовать во тьме, — хотя бы тем, что ел человеческую пищу. А теперь ему не нужно скрывать свою сущность.
Из темноты раздавалось пощелкивание — хейдлы разговаривали. Айк чувствовал их запах, резкий, смешанный с запахом охры. В него швырнули камень, но не сильно, скорее хотели напугать. Над самой головой носились крылатые. Айк старался шагать твердо. Некоторые крылатые поднимались повыше и плевали в него. По шее Айка стекала теплая слюна. Откуда-то выскочил здоровенный хейдл и загородил ему дорогу. Коренастый, разрисованный светящейся грязью, он поигрывал топором, демонстрируя боевые шрамы и колпачок на пенисе. При этом хейдл вызывающе поводил языком, словно змея жалом, и свирепо таращил глаза. Айк не отреагировал, и ему дали пройти.
Скользкие каменные натеки, по которым шагал Айк, стали подниматься в гору. Он приближался к холму в центре города, к месту, которое видел в бинокль. Толпа беженцев прибывала, в каналах плавали свежие трупы и нечистоты. Хейдлы, больные и голодные, лежали прямо на земле.
За долгие годы плена Айк ни разу не видел такого разнообразия. У некоторых хейдлов вместо рук были плавники, у других ноги не отличались от рук. Были тут хейдлы с плоскими от перевязывания головами, с пустыми от природы глазницами. Поражало также разнообразие в одежде и росписи. Одни ходили голышом, другие в панцирях или кольчугах. Айк шел мимо евнухов, явно гордых своим отличием, мимо воинов с волосами, украшенными бисером, и рогами, увешанными скальпами, мимо специально выведенных самок — очень маленьких и тучных.
Несмотря ни на что, Айк оставался бесстрастным. Он поднимался по тропе, ведущей на вершину холма, и толпа становилась все гуще. Там и тут торчали белыми решетками ребра обглоданных трупов. В такие тяжкие времена в первую очередь поедают пленников-людей.
Позади шла девушка, его дочь, его пропуск к хейдлам. Никто их не задерживал, они шагали и шагали. Сверху Айк видел, что спуск здесь не кончается, а только приостанавливается. И все же весь народ хейдлов собрался здесь, точно прирос. Почему-то инстинкт кочевников не влек их дальше, в глубину. Айку захотелось спуститься еще ниже, в самую бездну, в эту гору наоборот, спуститься и посмотреть — что там. Но он тут же отрезвел, вспомнил, что, скорее всего, не проживет и часа и, конечно, не увидит никаких новых земель.
Из массы натечного камня выступили новые развалины, и Айк устремился вверх. Поднимаясь, он и девушка увидели распятых солдат. Те были привязаны к разбитым столбам, но не веревками, а собственными кишками.
Девушка при виде своих истязателей радостно запрыгала; Айк не стал ей мешать. Один солдат поднял безглазое лицо. Ему выломали нижнюю челюсть. В глотке судорожно дергался язык.
Через минуту Айк двинулся дальше. Подъем закончился. Развалины занимали несколько акров плоской вершины холма. Хейдлы сидели и лежали на бесформенных каменных грудах, а вот уцелевшая часть здания, как ни странно, пустовала. Айк в который раз поразился их умению ждать.
Стена с одной стороны обвалилась; Айк и девушка начали карабкаться по камням. Воины выкрикивали угрозы и оскорбления, но никто не переступал границ разливаемого «свечой» света. Айку хейдлы казались лишь мельканием зеленых теней.
Они поднялись на верхний этаж дома, который Айк видел в бинокль. Крыша то ли провалилась, то ли ее снесли, и получилась высокая площадка, видимая Шоуту в его прицел. Коридор был гораздо шире, чем показалось Айку. То, что он сейчас увидел, походило на библиотеку, набитую книгами и рукописями.
Айк остановился в середине комнаты. Здесь он и видел Али; сейчас она куда-то ушла. Пол был ровный, но наклонный, словно палуба тонущего корабля. Место не хуже прочих. Тут возникало ощущение, что находишься под открытым небом. Будь у него выбор, Айк предпочел бы умереть не в какой-нибудь узкой щели или лазе. Пусть это случится на открытом месте. К тому же Шоут велел оставаться в пределах видимости.
Во время своего ожидания Айк торопливо рассматривал помещение, строил планы на случай непредвиденной ситуации, готовил путь к отступлению, просчитывал разные возможности в зависимости от потенциального противника и его оружия. Руководила им привычка, а не надежда.
Он увидел отломанную колонну и установил на нее, на уровне глаз, ноутбук. Открыл крышку. На экране возникло лицо Шоута — уменьшенный вариант волшебника страны Оз.
— Чего они там ждут? — раздался его голос.
Девушка отпрянула. Внизу хейдлы с негромкими тревожными криками убрались в темноту.
— У них свои понятия, — сказал Айк.
