— Восемь тысяч миль?! — переспросил Сперриер. — За год? Пешком?
— Наша поездка на поезде сократила путь на тысячу триста миль.
— Остается шесть тысяч семьсот. Мы целый год будем бежать без передышки?
— Вам поможет сама природа, — вмешался картограф.
— Аппаратура зарегистрировала там какое-то устойчивое движение, — пояснил Шоут. — Мы считаем, что это река.
— Река?
— Она течет с востока на запад. Длиной несколько тысяч миль.
— Теоретическая река. Ее никто не видел.
— Мы будем первыми.
Сперриер сдался:
— Что ж, хоть от жажды не умрем.
— Вы, видно, не поняли, — сказал Шоут. — По ней можно плыть.
Люди были ошарашены.
— А как насчет снабжения? Разве мы унесем столько продовольствия, сколько понадобится на год?
— Сначала у нас будут носильщики. Потом, приблизительно каждые пять недель, нас будут снабжать через шахты. «Гелиос» уже приступил к бурению таких шахт в определенных точках маршрута. Эти шахты бурятся в океанском дне на пути нашего следования, и через них будут спускать продукты и снаряжение. Таким образом, кстати, мы намерены поддерживать и контакт с внешним миром. Вы сможете связаться с родными. Можно будет даже эвакуировать больных и раненых.
Звучало убедительно.
— Это решительный и дерзкий шаг, — продолжал Шоут. — Из нашей жизни будет вычеркнут целый год. Мы могли бы просиживать штаны в какой-нибудь дыре, вроде Эсперансы. А вместо этого через год, считая с сегодняшнего дня, мы войдем в историю. Всю оставшуюся жизнь вы будете писать труды, издавать книги о том, что совершили. Участие в экспедиции обеспечит вам положение в научном мире, принесет высокие посты, награды и славу. Ваши дети и внуки будут слушать ваши рассказы, раскрыв рот.
— Решение трудное, — сказал кто-то. — Мне нужно посоветоваться с женой.
Большинство согласно заворчало.
— Боюсь, линия связи неисправна.
Али видела, что это наглая ложь. Но — такова цена. Он словно провел рубеж, который им оставалось перешагнуть.
— Вы, конечно, можете написать письма. Следующий поезд уходит в Наску через два месяца.
«Гелиос» явно наложил вето на сношение с внешним миром.
Шоут взирал на слушателей с невозмутимостью рептилии:
— Я не рассчитываю, что все, кто здесь присутствует, завтра утром еще будут с нами. Разумеется, каждый волен вернуться домой.
На поезде, через два месяца. Экспедиция стартует, защищенная от любой утечки информации.
Шоут глянул на часы.
— Уже поздно. Мы выходим в шесть утра. Значит, у тех, кто идет, на сон всего несколько часов. Впрочем, этого достаточно. И я твердо верю, что мы приходим в мир с уже принятыми решениями.
Включился свет. Али заморгала. Люди сидели, подавшись вперед, потирая руки, напряженно размышляя. Лица горели от волнения. Али, вспомнив про Айка, посмотрела в его сторону — как он отреагировал? Но он ушел еще до того, как включили свет.
10
Цифровой Сатана
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
Фридрих Ницше.
По ту сторону добра и зла
Медицинский научный центр,
Университет штата Колорадо, Денвер
— Ее поймали в доме престарелых вблизи Бартсвилла, штат Оклахома, — рассказывала доктор Ямомото.
Томас, Вера Уоллах и Фоули вышли вслед за ней из ее кабинета. Последним шагал Бранч — на глазах горнолыжные очки, рукава опущены, манжеты застегнуты, чтобы скрыть шрамы.
— Дом из тех, что увидишь — потом не уснешь, — продолжала Ямомото.
Ей было никак не больше двадцати семи. Белый халат расстегнут. Под ним футболка с надписью «Пятидесятимильный кросс Лейк-Сити». Бранчу показалось, что доктор прямо лучится жизнерадостностью. На руке новенькое — не старше нескольких недель — обручальное кольцо.
Они поднялись в лифте, где висела специальная табличка, перечисляющая этажи по специальностям и сопровождаемая пояснениями на азбуке Брайля. В цокольном этаже — администрация. На верхних — отделения психиатрии и нейрофизиологии. Гости поднялись на самый верхний, где не было никакого названия, а потом прошли через какой-то коридор.
— Оказывается, администратор этого Бартсвиллского заведения сидел в тюрьме за мошенничество и подлог, — рассказывала доктор. — Надеюсь, он опять там. Настоящий магнат. Его так называемое заведение рекламировало себя, как специализирующееся на больных болезнью Альцгеймера. Он держал пациентов едва живыми, чтобы получать медицинскую страховку — чеки. Ужасающие условия, скверное обращение. Никакого медицинского персонала. Потому-то наша незваная гостья и могла там прятаться больше месяца, пока дворник ее не заметил.
Молодая женщина остановилась перед дверью с кодовым замком.
— Вот и пришли, — сказала она, осторожно набирая код. Длинные пальцы. Нежные, но сильные прикосновения.
— Вы, наверное, на скрипке играете, — предположил Томас.
Ей это явно понравилось.
— На гитаре, — призналась она. — Электрическая бас-гитара. У меня есть своя группа. «Женские секреты». Несколько парней и я.
Она придержала дверь, пропуская гостей. Бранч немедля почувствовал разницу в освещении и звуке. Никаких окон. Ни один лучик не проникает. Легкий шорох ветра по кирпичной стене. Стены тут толстые.
Слева и справа были двери, ведущие в комнаты, заполненные компьютерами. На стене — табличка с надписью: «Проект «Цифровой Адам», Государственная медицинская библиотека». Ни одной книги Бранч не увидел.
Войдя, Ямомото понизила голос:
— Нам еще повезло, что сторож обратил внимание. Администратор и его шайка даже и полицию не стали бы вызывать. Короче говоря, пришли полицейские. Они, что неудивительно, испугались. Сначала решили, что там похозяйничали звери. Один полицейский умел ловить рысей и койотов. Он где-то достал несколько старых ржавых капканов.
Посетители приблизились к ряду двойных дверей. Еще один кодовый замок. Шифр другой, заметил Бранч. Прошли по очереди: сначала комнату охраны, потом подсобное помещение, где Ямомото помогла им облачиться в зеленые халаты и хирургические маски и выдала по две пары латексных перчаток, потом главное помещение, где над пробирками и клавиатурами сидели лаборанты. Доктор вела их мимо блестящих рядов какого-то оборудования и продолжала рассказывать:
— В ту ночь она явилась опять и попала ногой в капкан. Пришла полиция — для них это было полной неожиданностью. Они к такому оказались не готовы. Ростом едва четыре фута, нога сломана — и почти одолела пятерых взрослых мужчин. Она чуть не сбежала, но все же ее поймали. Мы, конечно, предпочли бы живой экземпляр.
