5. Шнурок длиной 15 дюймов.
Из устава
Имущество средневекового монаха-картезианца
Ему (монаху-переписчику) выдаются: чернильница, перья, мел, два куска пемзы, два рога, маленький нож, два лезвия для выскребания пергамента (один обычный стилус и один тонкий), свинцовый карандаш, линейка, несколько грифельных досок и стилет.
5
Техас
Услышав стрекот сверчков, Ребекка отложила книгу и подошла к окну. На юге сверкнула молния. Что-то надвигалось со стороны Мексиканского залива.
Джейк вел битву под большим дубом: выкорчевывал сорняки, натыкался на шипы роз и прихлопывал комаров — все ради так называемой лужайки. Это был маленький жалкий пятачок травы, что не отменяло необходимости ухода за ним. До тех пор, пока из Канады не подуют холодные северные ветры, пригороды останутся зелеными. А значит, Джейк будет защищать свой клочок травы еще месяц.
Чуть дальше Ребекка заметила Сэм, танцующую на краю пропасти — в буквальном смысле. Сэм никак не назовешь храбрым ребенком. Перспектива перехода в четвертый класс пугала ее. Кроме того, девочка испытывала панический ужас перед змеями, пчелами, шприцами и фильмами про динозавров. Но когда папа был рядом, у Сэм появлялась смелость льва. Или щенка.
Теперь дочь демонстрировала балетные па на самом краю известнякового утеса, обрывавшегося прямо в реку. Джейк казался воплощением спокойствия и невозмутимости. Ребекка с трудом удержалась, чтобы сломя голову не броситься к Сэм. Нужно хоть немного доверять ребенку. Все в порядке. Рядом с Джейком почему-то всегда так.
По меркам выросшей на ферме Ребекки, Джейка не назовешь крупным мужчиной. Тем не менее она видела, как муж поднимал упавшие деревья, а однажды тащил на себе человека со сломанной ногой — больше девяти миль по плохой дороге. После смерти ее отца взял на себя заботы о всей семье. Во время поездки в Ирландию не раз и не два урезонивал забияк в пабе… и уходил, сопровождаемый доброжелательными улыбками. Джейк умел все. Сэм боготворила его. Ребекка тоже.
Глядя на них, Ребекка начала успокаиваться. Отец и дочь прекрасно понимали друг друга без слов. Они не смотрели друг на друга, но Сэм не удалялась от отца дальше чем на двадцать футов — а он от нее. Словно спутники, связанные невидимой нитью.
На горизонте сверкнула молния, однако грома не было. Гроза бушевала далеко.
В конце концов Ребекка вышла на крыльцо.
— Эй вы, двое! — позвала она. — Пора домой.
Сэм запротестовала:
— Посмотри, мама.
Девочка продемонстрировала пируэт. На самом краю.
— Отойди оттуда! — приказала Ребекка.
— Но папа сказал…
— Не важно, юная леди. Очень близко к краю.
— Ты всегда волнуешься, мама.
Джейк отложил мешок с сорняками и подхватил дочь.
— Пойдем, Младший.
Это новое прозвище Сэм выбрала себе сама. В ответ на замечание родителей, что Младшим называют мальчиков, дочь лишь пожала плечами. Она уже привыкла к мальчишескому имени. И разве в школе папа не выполняет обязанности классной мамы? Если он может быть девочкой, то почему бы ей не быть мальчиком? Или что-то в этом роде.
Они вошли в дом; от них пахло травой и лимонадом.
— Пора спать, — сказала Ребекка.
Сэм посмотрела на нее. Потом на отца.
— Еще нет.
— Уже пора.
— Пожалуйста, мама!
— На следующей неделе начинаются занятия в школе, Сэм, ты должна опять привыкнуть к режиму.
Девочка посмотрела на дверь своей спальни в конце коридора и задумалась. Потом с серьезным видом покачала головой.
— Нет, только не это. — Ребекка вздохнула. — Папа спит с тобой уже три ночи подряд. Когда я его получу назад?
— Когда чудовища уйдут, — ответила Сэм.
Джейк думал, что страхи дочери связаны с недавней и преждевременной смертью Санта-Клауса, эльфов и зубной феи. Эту новость с радостью сообщил Сэм на детской площадке сын баптистского священника. И надо же такому случиться, что сам священник стоял рядом и не сказал ни слова. Выкорчевывал язычество из человеческой души. Наставлял ребенка на путь истинный.
Джейк поднял палец, как будто вдруг о чем-то вспомнил.
— Ну-ка, что у нас тут?
Движением фокусника он достал небольшой бумажный пакет с эмблемой супермаркетов «НЕВ». Внутри оказался ночник в виде диснеевской Русалочки.
— Ты не представляешь, какая она красивая в темноте. Я спрашивал продавщицу в магазине. Она сказала, что ее маленькая дочка до сих пор пользуется таким ночником — а девочка уже поступила в колледж.
Сэм посмотрела на Русалочку. Ночник ей очень нравился, но она не прикоснулась к нему. Так легко ее не купишь.
— Они в шкафу, — сказала девочка.
Все время одно и то же — словно заевшая пластинка.
— Я проверял вчера, малыш. И позавчера. Там только одежда и обувь.
— Я слышу их в подвале.
— Там я тоже смотрел. Пусто, как в ухе слона.
В ухе слона? Сэм была не в том настроении, чтобы поддаваться на уловки.
— Значит, ниже подвала, — упорствовала девочка. — Они прячутся.
— Пойдем, Сэм.
— Правда. Я слишком маленькая, чтобы врать. Ты сам так говорил.
Это проверка. Если чудовища существуют, Сэм готова поверить и в других сказочных существ. Нет Санты — нет чудовищ. Но если чудовища и вправду существуют, значит, в мире есть место и для Санты. А может, и для толстого эльфа с кошельком. Лишь бы папа опять спал у нее в комнате.
Джейк посмотрел на Ребекку, и она покорно кивнула. Чудовища так чудовища.
— Ладно, малыш. — Джейк взял девочку на руки. — Сначала зубы, потом в кровать. Мне опять ложиться с краю? — Он пошел по коридору с дочерью на плече. — Все равно мы, кажется, не дослушали сказку.
— Ты уверен, что чудовищ нет?
— Раньше были, милая. Давным-давно.
— А теперь?
— А ты как думаешь?
— Да, — ответила Сэм. — Чудовища есть. Много-много. Просто спрятались и ждут.
ДОКУМЕНТЫ
«ВАШИНГТОН ТАЙМС»
Китай обвиняют в политике «голых ветвей»
Сегодня секретарь Министерства внутренних дел США обвинил Китай в ведении «тайной войны» против Соединенных Штатов путем наводнения тихоокеанской зоны субтерры тысячами «лишних» мужчин. По словам секретаря Тома Танкредо, образовался «китайский осьминог», щупальца которого протянулись на тысячи миль от побережья Китая.
