Почему все так примитивно? Людям не обязательно становиться друзьями. Но разве не могут они — вместе — быть врагами ее врага? Объединиться ради общей цели?
— Я в курсе, что мистер Хантер вас беспокоит.
На самом деле Хантер был его навязчивой идеей. Клеменс хотел избавиться от него. Хантер, в свою очередь, считал Клеменса чокнутым и просто обузой. Каждый пытался настроить Ребекку против другого.
— Для него все сводится только к деньгам, — продолжил Клеменс. — Он и его наемники служат компаниям, которые торгуют недрами. Или они тайные агенты правительства.
— Да, вы мне это уже говорили.
— Кто бы они ни были, «Зона высадки» находится здесь по одной причине — опередить конкурентов и заявить права на более глубокие недра. Независимо от того, кто за ними стоит, частная компания или Соединенные Штаты Америки, это самый крупный захват земель за всю историю.
Что до нее, то пускай они захватывают столько земли, сколько смогут. С другой стороны, все не так просто. Тут у нее двенадцать сотен планов, по одному на каждого человека, и все ждут, что в ближайшие дни эти планы начнут осуществляться. Но как только люди получат желаемое — землю, золото, приключения, право хвастаться, — ее великий поход растает в воздухе.
— А вы? — спросила Ребекка, пытаясь отвлечь его от Хантера. — Какой у вас интерес?
Глупый вопрос. Она заметила, с каким вожделением Клеменс смотрит на нее. Его взгляд вывел ее из равновесия, но не потому, что она должна быть «божьим даром», а потому что это было так странно, так неправильно. Его желание не имело отношения к сексу, к обладанию или любви. Эти чувства от нее не укрылись бы. Ему же требовалась маска, вторая кожа. Он хотел окружить себя ее красотой.
— Я здесь для того, чтобы помочь вам.
— Разумеется, — ответила Ребекка. Это уже превратилось в мантру. — Дети.
— Дети? — Клеменс покачал головой и шепотом добавил, словно раскрывал какой-то неприличный секрет: — Сэм.
Он знал. На самом деле важен был только один ребенок. Сэм.
— Не беспокойтесь, — сказал Клеменс. — Мы найдем ее.
— Всех, — поправила Ребекка. — Мы найдем всех.
— Безусловно.
Похоже на зыбучие пески. Хватит.
— Позвольте вас заверить, — сказала она, — что мистер Хантер не менее предан нашему делу, чем вы.
— Он вас использует, — настаивал Клеменс.
«А я его, — подумала Ребекка, но промолчала. — И тебя. Всех вас».
— Моего мужа убили меньше двух месяцев назад. Ребенка похитили. У меня нет ни денег, ни власти. Что тут использовать?
Они могли посоревноваться друг с другом в искусстве вызывать жалость: он — изуродованным лицом, она — рассказом о своих несчастьях. Как ни старалась Ребекка почувствовать, что Джейк рядом, становилось все труднее — вихрь событий заслонил память о муже. Закрывая глаза, она видит одно и то же — лицо Сэм. Живые вытесняют мертвых.
Клеменс ухмылялся. Эту песню он слышал не раз. Отлично смотрится по телевизору, действует на спонсоров и прихожан. Но у него иммунитет.
— Верить Хантеру — ошибка. Это все, что я хочу сказать.
— Значит, я должна верить вам?
— Вовсе нет, — ответил Клеменс. — Сомневайтесь и во мне. Сомневайтесь во всех, черт возьми.
— Не могу. Я и так слишком одинока.
— Это другой вид одиночества, Ребекка. Вы поднялись на вершину горы. Вот почему мы все пришли сюда. Чтобы отобрать вас у богов.
Вычурность его слов — абсурдная, старомодная, рыцарская — испугала ее. Ребекка попыталась придумать достойный ответ.
— Я надеюсь на вас, — просто сказала она.
— А я на вас, Ребекка.
— Чем еще я могу быть полезна, мистер Клеменс?
Он дотронулся до безобразного рубца, заменявшего ему губы. «Лягушачьи губы». Такое впечатление, что хейдлы, поработившие Клеменса, пытались превратить человека в животное. Ребекка в очередной раз задумалась, зачем они потратили столько времени на пытки. Или даже не так. Зачем его оставили в живых?
Клеменс утверждал, что бежал из города под названием Хинном, цели ее экспедиции. Однако, поговорив с другими людьми о трудностях и опасностях подземного мира, Ребекка перестала доверять рассказу «героя». Хозяевами тьмы были хейдлы. Казалось невероятным — абсолютная фантастика! — что покалеченный, истекающий кровью, полуслепой пленник смог убежать от этих существ. Значит, они его отпустили. Зачем? Для чего он им нужен?
— Да? — спросила Ребекка.
— Размазалось.
— Что?
Он дотронулся до уголка ее рта и быстро убрал руку. На искалеченном пальце блестел кусочек помады.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес Клеменс, отступая в сторону. Словно она его творение. — Думаю, теперь вы готовы для остальных мужчин.
18
Остров Гуам, на глубине одной мили
Ребекка спускалась под землю во главе своей армии, захватив с собой «глок» Джейка и Библию матери. Совсем недавно она считала обе эти вещи источником зла и делала все возможное, чтобы убрать их из дома. А теперь не знала, в какой из них находит большее утешение.
Система лифтов от поселка Агана на острове Гуам до подземного города Тревис была самой современной и самой длинной. Когда Ребекка училась в старших классах школы, детям рассказывали, что самое глубокое место на земле — Марианская впадина. Теперь кабина лифта везла ее в город, расположенный на восемьсот футов ниже.
Как только кабина нырнула в землю, Ребекка со страхом стала прислушиваться к каждому столкновению воздуха с металлом. «Семь миль в глубину». Казалось, стены сжимаются. Океан раздавит их.
Клеменс прервал ее мрачные мысли.
— Нам везет, — сказал он.
— Что?
От него пахло жвачкой с ароматом корицы. Он где-то добыл маленькие золотые сережки для своих изуродованных ушей.
— Семь лет назад мне и моей съемочной группе потребовалось восемь месяцев, чтобы спуститься туда, где мы будем сегодня после обеда. Восемь месяцев мы спускались на веревках по туннелям и сплавлялись по рекам. Восемь месяцев клаустрофобии и постоянного страха. Четыре тысячи миль пешком, на плотах и по веревкам — без возможности вернуться назад. А теперь достаточно откинуться на спинку кресла, немного вздремнуть — и ты там. А если станет страшно, можно взять обратный билет и вернуться на поверхность через… — Клеменс посмотрел в буклет. — Три часа и двадцать две минуты.
Ребекка пыталась отвлечься от головной боли. Она не спала уже несколько дней. Что ему нужно? И как ему удается сохранять спокойствие?
— Но удобства — это ненадолго. Пещеры довольно быстро пустят нам кровь.
