Мост просел под ее весом, и Ребекка опустилась в расщелину. Вскинув голову, она продолжала свой жалкий спектакль. Хотя вряд ли это вдохновит людей. Наверное, уже начался массовый исход.
На середине пути, когда Ребекка уже начала подниматься, откуда-то из глубины донесся леденящий душу вой.
Что это, черт возьми? Звук испугал ее. Какой-то потусторонний. Тут, под землей, свои правила, к которым относились хейдлы, летучие мыши и насекомые. А также ледники, древние моря и даже дети-каннибалы. Но этот вой?
Мост закачался, и Ребекка схватилась за веревки. Вой смолк.
В ту же секунду она услышала металлические щелчки выстрелов. Оглянувшись, она увидела, что солдаты ее армии лежат на животе на краю расщелины и целятся в пропасть. Вниз полетели осветительные ракеты — море огня напоминало поток лавы. Ракеты падали и падали, но ни одна не достигала дна.
Странный звук повторился. Крепко ухватившись за веревки, Ребекка посмотрела вниз, вправо и влево от своих ног. То, что жило в темном провале ночи, рвалось наружу.
— Ребекка! — крикнул кто-то. — Возвращайтесь.
Назад, а не вперед. Этого она страшилась больше, чем неведомого монстра, который, похоже, все равно не мог до нее достать.
Снизу снова донесся вой, теперь жалобный. Недовольный. Голодный.
Их путь мог закончиться именно тут. Ребекка это отчетливо понимала. Путь Сэм.
Она заставила себя поднять ногу и сделать следующий шаг. Мост раскачивался и подпрыгивал. Еще один шаг, потом еще. Деревня приближалась.
Ребекка сосредоточилась на паутине тропинок и алюминиевых лестниц, на паучьих норах с дверями. И винтовках. Теперь она их ясно видела. Из ниш торчало не меньше десятка стволов. Бандиты, которых можно урезонить. Бандиты, встречи с которыми она ждала. Потому что внизу — воплощение животного голода.
— Не стреляйте! — крикнула Ребекка, с трудом преодолевая последние несколько шагов по мосту.
Ступив на твердую землю, она едва не бросилась бежать, чтобы оказаться как можно дальше от пропасти. Затем обуздала трясущиеся колени и направилась прямо в деревню.
— Эй! Не стреляйте! Эй!
Ей никто не ответил. Никакого движения, если не считать развевавшихся над головой флагов.
— Пусть кто-нибудь выйдет. Нам нужно поговорить.
Тишина. Ребекка подошла ближе.
Что-то — быстрое и тяжелое — ударило ее в поясницу. Она оказалась прижатой лицом к скале. Потом почувствовала горячее дыхание на шее, услышала тихое позвякивание амуниции. Нападавший бедрами прижал ее ягодицы, и она оказалась распластанной на каменной стене.
Сбоку мелькнули какие-то тени. Красный луч лазерного прицела заплясал у самого носа, затем отодвинулся. Звук шагов по камню. Треск открывающихся дверей.
— Чисто, — послышался чей-то голос.
— Пусто, — отозвался другой.
— Тут ничего.
Горячее дыхание и твердые бедра отодвинулись. Нападавший отпустил ее. Это был Хантер. Его люди хлынули на веревочные дорожки, словно темная вода.
Ребекка оттолкнула его.
— Я же приказала остаться.
— У вас храбрость льва, но это глупое упрямство, — сказал Хантер. — Не вздумайте повторить что-то подобное.
— Я знала, что делаю. — Ярость и облегчение переполняли ее. По щекам текли слезы, черт бы их побрал. — Переправьте людей. Нам нужно двигаться дальше.
— Не раньше, чем мы тут все проверим. И выясним, что там такое внизу.
Парни из «Зоны высадки» принялись прочесывать деревню.
— Вам понравится.
Подошедший к ним солдат протягивал кусок пластмассовой трубы. Ее конец был выкрашен в черный цвет.
— Водопроводная труба? — Хантер взял обрезок в руку. — Это и есть снайперы?
— Так точно, сэр.
— Они остановили целую армию при помощи кусков пластика?
— Ничего личного. Думаю, они отпугивали колонистов.
— Где эти чертовы шутники? — прорычал Хантер.
— Никого нет дома, сэр. Вероятно, ушли в горы.
На противоположной стороне расщелины поблескивали фонари. Ребекка пошла вслед за Хантером по узкой тропе. Наверху солдаты карабкались по веревочным переходам.
— Обыщите это место, — приказал Хантер. — Переверните все вверх дном.
Ботинки застучали по ступеням лестниц.
— Что мы ищем, сэр?
— Если бы я знал. Плюшевых медведей, зубные скобки, плееры, костюмы для Хеллоуина — все, что могло быть у детей в ночь похищения. Тщательнее.
— Вряд ли вы тут что-то найдете, — сказала Ребекка.
— Почему?
— Потому что мистер Беквит нашел куклу Барби в другом туннеле.
Неуловимый Беквит, подумала она. В этом мире резких теней или полного их отсутствия он то появлялся, то пропадал, хотя чаще пропадал. После той вечеринки у губернатора Ребекка видела снайпера всего два раза.
— Тогда почему мы не спускаемся по тому туннелю?
Хантер явно терял терпение.
— Потому что, по утверждению мистера Клеменса, этот путь короче.
На висках Хантера вздулись вены.
— И вы со мной не посоветовались?
— Я руководствовалась интуицией.
— Послушайте, — сказал Хантер, — вы доверились не тем людям. Беквит ни на что не годен. Преисподняя его сломала. Он ничем не лучше Клеменса — еще один призрак оперы. Если бы я захотел, то получил бы солидное вознаграждение за его голову. Он в розыске. Только это не входит в мои обязанности.
— Беквит принес нам куклу, — напомнила Ребекка. — Единственное свидетельство, что дети живы.
— Именно этим я сейчас и занимаюсь. Свидетельствами. Если мы идем не той дорогой, нужно вернуться и найти нужный туннель.
— Мы не можем повернуть.
— Почему?
Она не осмеливалась признаться, но построенный ею карточный домик уже начал рушиться.
— Просто переправьте их сюда.
— Я не собираюсь этого делать, Ребекка. — Хантер понизил голос. — Эти люди здесь чужие. Да и в любом случае они не заслужили неверных догадок и нелогичных рассуждений. Если следов детей не найдется, мы прикрываем аттракцион.
— Я сама их поведу.
Хантер преградил ей путь.
— Нет, Ребекка. При всем уважении, вы перестанете убивать себя и их, вернетесь назад, в свой мир, и попытаетесь справиться с потерей.
Вот он. Мятеж. Конец.
— Прочь с дороги!
— Миссис Колтрейн, я здесь в качестве наблюдателя и советчика, и моя задача — минимизировать ваше влияние и защитить жизни американских граждан. У меня есть полномочия при необходимости ввести военное положение и насильственно эвакуировать…
