Она дернула поводья, высвобождая их из рук охотника, и, слегка ударив лошадь по бокам, двинулась в сторону мужниного поместья. Назар крикнул ей вслед:
— Прощай, боярыня, не поминай лихом! А может, еще и встретимся на одной дорожке? Может, судьба нас опять сведет?
Дарина не оглянулась и ничего не ответила. Щеки ее горели, сердце захлестывала смутная волна горько-сладких чувств. Отъехав на некоторое расстояние и немного успокоившись, она остановила лошадь и, поколебавшись, все-таки решилась оглянуться. Назар уже скрылся из виду, зато где-то совсем рядом раздался ехидный смешок. Дарина вздрогнула, быстро посмотрела по сторонам. Слева из-за кустов вдруг вынырнул Зиновий и вкрадчивым голосом пропел:
— Что, боярыня, хочешь позвать своего полюбовника? А он уже ушел к деревенской подружке.
— Как не стыдно тебе болтать напраслину, злодей? — вспыхнула Дарина. — Назар мне вовсе не полюбовник, и встретились мы случайно. А с таким низким предателем, как ты, я и разговаривать не желаю.
— Не желаешь? А придется. — Зиновий подступил к ней поближе. — И не только разговаривать со мной, а и платить за мое молчание придется. Боярин Карп — человек лютый и не простит тебе измены. Он первую свою жену свел в могилу лишь за то, что возле церкви перемолвилась парой слов со своим прежним ухажером. Так что хорошенько проси меня держать язык за зубами, если хочешь жить. И не только проси, но и плати. — Зиновий ухмыльнулся. — Золота у тебя, конечно, нет, но я согласен и на другую плату. Ты собою хороша, а я на женскую красоту очень падок, хоть и прикидывался послушником.
— Ах ты, негодяй!.. — Дарина задохнулась от возмущения. — Это не меня, а тебя боярин Карп убьет, если я ему расскажу…
— Расскажешь? — Зиновий издал тихий ехидный смешок. — Пожалуй, говори, он тебе все равно не поверит, потому что и раньше слышал про твои шашни с Назаром. А я у боярина на хорошем счету, как верный и надежный человек.
Дарине так противна была самодовольная усмешка Зиновия, что девушка не выдержала и бросила ему в лицо:
— Посмотрю, как ты завертишься, когда я расскажу боярыне Ксении, что это именно ты предал ее младшего сына!
И, не слушая его ответа, Дарина подхлестнула лошадку, пустив ее с места вскачь, и скоро скрылась за стеной придорожных деревьев.
Но как ни храбрилась Дарина, а угрозы Зиновия лишили ее покоя. Чутье подсказало ей, что ради собственной безопасности надо объявить о беременности поскорее, пока еще слухи о ее встрече с Назаром не дошли до боярского дома.
Служанка-приживалка Фотиния в этот вечер очень кстати оказалась у Дарины на пути. Подвижная и суетливая, несмотря на возраст и некоторую тучность, Фотиния встретила молодую боярыню жалобами на бродячего торговца, обманувшего при продаже полотна, и на нерадивого пастуха, у которого пропали из стада сразу три овцы. Виновного пастуха следовало наказать, выжигу-торговца — догнать, и молодая хозяйка должна была об этом распорядиться, как заявила Фотиния. Дарина сперва старательно изображала интерес к хозяйственным делам, а потом вдруг схватилась за стенку и, сделав два шага, упала на скамью, словно ей стало дурно. Фотиния испуганно вытаращила глаза, а Дарина простонала:
— Тошнит, сейчас рвота начнется… Скорее дай мне чего-нибудь соленого, не то в обморок упаду…
Фотиния тут же принесла кусок соленой рыбы и стала с любопытством расспрашивать молодую хозяйку:
— И давно это с тобой, боярыня? А раньше такое было?
— Второй день как тошнит без всякой причины. — Дарина опустила глаза, сосредоточив внимание на соленой рыбе. — А раньше такого не было.
Фотиния, понизив голос, задала еще несколько вопросов, а потом, всплеснув руками, радостно закричала:
— Так ты ведь понесла, боярыня Дарина! Ребеночек у тебя будет! Вот обрадуется Ксения Романовна, когда узнает!
— Погоди кричать, — дернула ее за рукав Дарина. — А вдруг не обрадуется? Время-то нынче тяжелое, не до детей. И боярина Карпа в доме нет. Неизвестно, когда вернется, что скажет.
— Боярин Карп будет рад, — пообещала Фотиния. — У него-то первая жена не успела ребенка зачать, а вторая родила девочку, да умерла от родильной горячки, а девочка и двух месяцев не прожила. А Карп Гаврилович хочет иметь сына-наследника. Даст Бог, ты ему и родишь.
Фотиния собралась уж куда-то бежать — вероятно, рассказывать слугам и соседям новость о будущем наследнике боярского рода, но Дарина ее остановила со словами:
— Посиди со мною минуточку, расскажи о прежних женах Карпа. Правда ли, что первую свою супругу боярин прибил зато, что любезно беседовала с другим мужчиной?
Фотиния замахала руками и завертела головой. Несколько раз она порывалась что-то сказать, но потом сама же себе прикрывала рот. Было видно, что желание рассказать о зловещем событии борется в ней со страхом перед боярином, который мог жестоко наказать ее за болтливость. И этот страх старой приживалки красноречивее всего говорил о том, что смерть первой жены Карпа и впрямь была насильственной.
— Ну ладно, не хочешь говорить — не буду тебя неволить, — сказала Дарина. — Иди, занимайся хозяйством. И пока никому не рассказывай, что я забеременела. Вдруг это не так? Надо ведь еще убедиться.
— И убеждаться нечего! — воскликнула Фотиния. — Для меня это ясно как день. Но если ты приказываешь, то буду молчать. Однако челядь тут же все распознает по тебе, так что скоро и без меня все будут знать.
Фотиния почти бегом удалилась из комнаты. Дарина поняла, что уже завтра новость облетит не только боярское поместье, но и окрестности. Впрочем, ей того и надо было, потому она и открыла свое положение бабе, у которой язык опережал мысли.
После встречи с Назаром Дарина чувствовала себя в еще большей опасности, чем раньше. Она боялась теперь не только мужа и свекрови, не только людского осуждения, но и собственной слабости. Слишком велик был соблазн, когда она сравнивала Назара с Карпом, слишком хотелось ей поверить словам молодого охотника о том, что он ради нее поднял людей и даже ездил просить защиты у князя. Дарина не знала, правду ли он говорит, и жадно ловила слухи, приносимые в дом челядью, крестьянами и заезжими торговцами.
Вскоре она узнала, что и впрямь Назар — не то сам, не то через кого-то — сумел передать князю жалобу на самоуправство боярина Карпа Ходыны, известного своим давним союзничеством с татарами. Даниил Романович, по примеру своего отца, стремился обеспечить себе поддержку крестьян и мещан, а потому не оставил эту жалобу без внимания. С недавних пор он завел обычай назначать в села урядников для защиты смердов от самовластия бояр и для формирования военных отрядов из крестьян. Теперь, после жалобы людей на боярина Карпа и ватагу пришлых разбойников, в села вокруг Меджибожа был прислан урядник — воевода Лукьян Всеславич. Он приехал с женой, немногочисленными слугами и большим отрядом ратников. Вскоре все заговорили о суровости и неприступности урядника. Одни называли его старым, другие — молодым; о жене его одни говорили, что она болеет и потому нигде не показывается, а другие — будто она кичлива и потому ни с кем не хочет знаться. Сперва никто не ведал, есть ли у Лукьяна Всеславича дети, но потом до поместья дошли слухи, что сын его недавно погиб, сражаясь в дружине князя Даниила, а дочь вышла замуж за волынского боярина, служившего князю Васильку — брату Даниила Романовича.
