– Голова болит.
– Вот как… – Сестрица замолкает, я слышу ее
дыхание в трубке. – Послушай, Стас был дома этой ночью?
Я замираю, стискивая рукой телефон. С трудом разжимаю
челюсти:
– Конечно. Где ему еще быть?
– Ты уверена?
– А в чем дело?
– Уверена или нет?
– Ну да. Мы с Вадимом допоздна сидели на веранде,
соловья слушали. Стас грыз печенье в кухне. – «Почему я вру?» – Может,
объяснишь, в чем дело?
– Около двенадцати ночи застрелили Шевелева возле
подъезда его дома.
– Кто такой этот Шевелев?
– Тот самый тип, который так досаждал твоему Вадиму.
Все плывет перед глазами, я боюсь упасть в обморок.
– Мы легли в половине второго, – говорю я.
– Тебе не пора сматываться из этого бандитского логова?
Я слушаю короткие гудки, потом кубарем скатываюсь по
лестнице. Распахиваю дверь в комнату Стаса. Он лежит на диване, телевизор
включен. Стас лениво перещелкивает каналы. Поднимает голову.
– Где ты был ночью? – ору я.
– Пошла вон, – сквозь зубы произносит он.
– Где ты был? – Он вскакивает, мы стоим напротив
друг друга. – Ты псих, чокнутый… Ты понимаешь, что делаешь? Тебя, в конце
концов, посадят. Ненавижу тебя, ненавижу. – В этот момент до меня доходит,
что я бью его по лицу, один раз, другой, третий. Тяжелым обручальным кольцом
попадаю по губе, из нее течет кровь. Я ошалело замираю. Я никогда никого не
могла бы ударить. Я так думала. – Господи, – говорю тихо. – Я не
хочу жить.
Пятясь задом, я покидаю его комнату, он смотрит на меня,
хмурится. Возле губ глубокие складки, кровь стекает по подбородку. Я бегом
поднимаюсь по лестнице, когда Стас меня догоняет. Его руки на моих плечах.
– Твоей сестрице очень хочется засадить меня в
тюрьму, – говорит он. – Вот и все. Не знаю, что она выдумала на этот
раз…
– Уйди, – прошу я. Он отступает. В своей комнате я
выпиваю штук пять таблеток снотворного и падаю на кровать.
Вечером, когда возвращается Вадим, я жалуюсь на головную
боль и остаюсь в спальне. Вадим забывает закрыть за собой дверь, я слышу, как
внизу он спрашивает Стаса:
– Что у тебя с лицом?
– В гараже споткнулся.
Вадим задает еще вопрос, на этот раз тише. Я поднимаюсь и
иду подслушивать. Теперь это для меня обычное дело. Я слышу голос Стаса.
– Твоя жена вовсе не так глупа. И не забывай, кто ее
папочка. Слышал пословицу: яблоко от яблони…
– О чем ты?
– Я не уверен, что она будет на твоей стороне. Подумай
об этом.
– Девчонке совершенно неинтересны наши дела…
– Да?
– Стас, я люблю ее. Не могу я без нее, просто не могу…
Я осторожно возвращаюсь в комнату.
На следующий день Вадим часа в два заезжает домой с работы.
Я на веранде, делаю вид, что читаю книгу.
– Фенечка, я уезжаю в Москву.
– Как – в Москву? – растерянно спрашиваю я. –
Надолго?
– Не знаю. Дней на пять, наверное. Как управлюсь.
Собери мне вещи. – Я стою, разглядывая пол. – Фенечка, я попросил
тебя собрать вещи.
– Вадим, – я хватаю его за руку, – возьми
меня с собой, пожалуйста.
– Нет, Фенечка. Вернусь – съездим отдохнуть на
недельку.
«Дурак, – хочется сказать мне. – Неужели ты ничего
не видишь?»
– Я поживу у родителей.
Лицо мужа приобретает неприятное выражение.
– С какой стати?
– Что в этом особенного?
– У меня нет времени обсуждать это. Ты моя жена и
должна жить в моем доме.
Я собираю вещи, руки дрожат. Он подходит сзади.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Ты не обидел, – говорю я.
Он берет сумку.
– Я позвоню.
Через несколько минут хлопает входная дверь. Я спускаюсь
вниз. Не знаю, чего я боюсь больше, увидеть Стаса или убедиться, что его нет. Я
стучу в дверь его комнаты, он резко говорит:
– Да.
Я стою на пороге, опершись о дверной косяк. Стас возле шкафа
что-то ищет в ящике.
– Вадим уехал, – говорю я. Стас не отвечает и не
оборачивается.
Я бегу в свою комнату, мне хочется орать, топать ногами. Я
запираю замок на два оборота, падаю на кровать. Меня трясет, я прислушиваюсь к
тишине внизу. Не знаю, сколько я так лежу, час, два, три? Тишина давит точно
камень. Я смотрю на дверь, отпираю замок. Мне никогда не услышать его шагов.
Ему на меня наплевать. Что я для него? Случайный эпизод в сотне других
эпизодов. Он вытрет об меня ноги и уйдет, не сбиваясь с шага. У него хорошая
походка, уверенная. Я иду в ванную, стою под душем, задрав голову. Все
бессмысленно, мне некуда бежать. Надеваю халат, отвожу взгляд от зеркала. Мне
все равно, как я выгляжу. Я спускаюсь по лестнице, Стас в кухне сидит за
столом, пьет чай. Я замираю в дверях, потом делаю шаг.
– Стой, где стоишь, – глухо говорит он. Я вновь
замираю. – Прежде чем ты войдешь, я хочу предупредить. Ты пожалеешь.
Я закусываю губу, чувствую что-то соленое на языке.
– Я люблю тебя… – это не мой голос. – Я люблю
тебя. – Я делаю шаг, второй… у меня походка пьяницы. Его руки. –
Милый мой, любимый… – Неужели это я говорю?
Прикосновения его рук так мучительны. Жаркое дыхание… я
слышу, как бьется его сердце. Он поднимает меня, за моей спиной шкаф, я хватаю
Стаса за плечи. Я сумасшедшая, только сумасшедшая может так кричать. Сдавленный
стон. Это я? Нет. Я ищу его губы. Дыхание медленно выравнивается.
– Ты как? – спрашивает Стас, его язык щекочет мне
ухо. Я смеюсь, тихо и счастливо. – С ума сойти, – говорит он, я
никогда не слышала у него такого голоса.
Он несет меня из кухни, желтый халат валяется на полу, я
машу ему рукой.
