– Ну, что, ребята, – орет Лешка, – выпьем,
что ли? Старец, хлеб есть?
– У Дуськи есть, – радостно отзывается Мин
херц. – Я мигом.
Через три минуты он возвращается с хлебом и Дуськой, которая
с порога заявляет:
– Опять ты Петьку спаиваешь? – но при виде Вадима
меняется в лице и устраивает зад на кушетке.
Петр Алексеевич наливает по стакану водки мужикам и
шампанское дамам. Лицо Вадима все это время хранит полупрезрительное выражение,
однако свой стакан он хватил, не моргнув и не поморщившись. Леха, усмотрев в
нем родственную душу, полез целоваться.
– Вадим, я вижу, мужик ты хороший, наш человек. А я
Фенькин муж, бывший, бросила она меня, и правильно сделала, потому что я –
горький пьяница.
Глаза у него затуманились слезой. Заплакать ему ничего не
стоит, и я срочно вмешалась:
– Леш, ты бы спел.
– Спеть? Запросто. Вот выпьем еще по маленькой, и спою.
Старец, подпевать будешь?
– Буду, Леша, буду. Люблю я тебя, как родного
сына, – тоже со слезой сказал Мин херц.
– Озоровать начнешь – в милицию сдам, – встряла
Дуська.
– Фенька, ты где так загорела? – вскинулся летчик.
– На юге, Леша.
– Так ты на юг ездила? Как там оно?
– Оно там неплохо. Ты мне как раз туда перевод посылал.
– Я? – удивляется он. – Не помню. А это точно
я был?
– Ты, больше некому.
– Ну, ладно. А я все думаю, куда Фенька делась? Что,
споем, старец?
Леха берется за гитару и затягивает «До свиданья, друг мой,
до свиданья», Мин херц с готовностью подтягивает, вслед за ним вступаем Дуська
и я, Лешкин репертуар хорошо известен всему дому. Вадим не поет и смотрит
как-то отрешенно. В момент, когда голоса наши слились в заключительном аккорде,
дверь открывается и входит Олег Викторович: ранняя седина, настороженный взгляд
и костюм в полоску.
– У вас входная дверь не заперта. Здравствуйте.
Взгляд Вадима возвращается к фотографиям на стене. Олег
Викторович приближается к мужикам с протянутой рукой, а ко мне с братским
поцелуем.
– Леха, ты когда угомонишься? – обращается он к
летчику.
– Да ладно. Выпьешь с нами? Есть повод, Фенька
вернулась. Красавица моя…
– Наливай, – кивает Олег и устраивается за
столом. – Чего у тебя случилось? – поворачивается он ко мне.
– Обокрали меня на юге, оставили без средств к
существованию.
Леха заинтересованно вопрошает:
– Что, все сперли?
– Вчистую, – гордо отвечаю я.
– И как же ты?
– Да вот Вадим, спаситель мой, подобрал, накормил,
обогрел.
Леха опять полез к Вадиму:
– Вадим, я сразу понял, что ты человек. Спасибо тебе за
Феньку, что привез ее сюда, вернул нам, так сказать.
– Он не привез, – вношу я поправку. – Он
живет в нашем городе.
– Так он специально за тобой на юг ездил? – не
унимается Леха. – Ну, ты молодец, Вадим. Вот мужик, вот это я понимаю.
Женщина в беде, человек все бросает и на юг. А я и не знал, а то бы тоже
поехал.
– Ты мне перевод прислал, – напоминаю я.
– Правда? Не помню. Значит, и я молодец. Выпьем,
мужики.
То, что Лешка успел забыть о совершенном им добром деле,
меня нисколько не удивляет. Между тем Олег оценивающе разглядывает Вадима, тот
делает вид, что этого не замечает. Лешка хлопает Олега по плечу и говорит:
– Вот этот тип у меня жену увел. Другой бы ему в морду
дал, а я его люблю, как брата. Потому что человек хороший. Фенька плохих не
выбирает.
– Чего ты мелешь? – добродушно усмехается
Олег. – Когда мы с Фенькой познакомились, вы уже развелись.
– Точно. А потом она и тебя бросила. Дурак ты, брат,
такую девку проворонил.
– Ага, – хмыкает Олег.
– Чего «ага»? Скажешь, не проворонил? И не вздумай
болтать, что ни в чем не виноват. Все равно не поверю. Бабы от мужиков просто
так не бегают.
– Бабы такой хитрый народ, – затягивает Мин херц,
который испытывал к Олегу большое почтение.
– Умолкни, старец. Может, Фенька четвертую фотографию
на стенку приляпать хочет, а ты лезешь. Не слушай его, Вадим, женись, Фенька –
баба мировая, я бы сам женился, да она за меня не пойдет.
Хорошо, что времена, когда я краснела от смущения, давно
прошли, я смотрю на Вадима и пожимаю плечами. Когда все хором обсуждают мои
душевные качества, он, изловчившись, шепчет:
– Они что, сегодня все придут?
– Нет, – отвечаю я. – Первый не заглядывает.
Хотя как знать, вечер сегодня занятный.
Обсуждение внезапно прерывает Леха. Мысли у него скачут,
точно блохи, он хватает Олега за локоть и предлагает:
– Мент, купи пушку, а? Хорошая вещь, в хозяйстве
пригодится.
Из-под летной рубахи Леха достает пистолет и кладет на стол.
Дуська, взвизгнув, хватается за сердце.
– Ты совсем сдурел? – качает головой Олег,
несмотря на выпитое, выглядит он абсолютно трезвым.
– Да ладно, чего ты, – отмахивается Лешка. –
Вадим, может, ты купишь? Задешево отдам.
– Леха, – возвышает голос Олег, Лешка убирает
оружие, рука его тянется к бутылке.
Далее вечер продолжался без особых событий. Лешка то пел, то
лез ко всем целоваться, Олегу это вскоре надоело, и он поспешил откланяться.
Вслед за ним отбыла в свою комнату Дуська, через полчаса задремал Мин херц,
Леха, взвалив старца на спину, отнес его на родную жилплощадь. Вернувшись из
похода, он с воодушевлением продолжил сватовство, предлагая Вадиму жениться на
мне не раздумывая. Тот сверлил его особенным взглядом, который на Леху не
действовал. Вадим вызвал меня в кухню и предложил:
– Слушай, давай я его вышвырну.
– Бесполезно, – качаю я головой. – Ты его
вышвырнешь в дверь, он полезет в окно, потом начнет ходить сквозь стены или
спрыгнет на балкон с парашютом.
