— Вот так, умница. А теперь просто держи. Остальное я сделаю сам.
Он снова сжал ее бедра и слегка подтолкнул — так, что оказался совсем близко. Нашел вход и проник в горячую влагу. Мейрин невольно сжалась, однако любимый тут же напомнил:
— Расслабься.
Она убрала руку и уперлась ладонями в грудь. Пальцы супруга скользнули вверх, к ягодицам, заставили Мейрин опуститься ниже. Толчок — и она оказалась заполненной до основания. Странное, непривычное, но очень приятное ощущение. Грудь напряглась, а соски жадно потребовали прикосновения.
Юэн не заставил ждать: его ладони легко скользнули по животу Мейрин и замерли; большие пальцы принялись ласкать, теребить, тревожить соски до тех пор, пока они не затвердели.
— Представь, что ты наездница. Скачи верхом.
Образ поразил Мейрин, показался немыслимо смелым, но она все-таки исполнила желание: надежнее устроилась в «седле» и начала смущенно, робко, неуверенно двигаться. Взгляд Юэна ободрил и приказал продолжать.
С каждым движением скачка все больше захватывала Мейрин и покоряла неумолимым ритмом. Наслаждаясь новой, неожиданно обретенной властью, она увела любимого за границы разума, а остановилась лишь после того, как услышала мольбу о пощаде. Их губы слились так же неразрывно, как и тела, а освобождение пришло одновременно. Победный мужской возглас слился с восторженным женским стоном. Супруг снова положил горячие ладони ей на бедра и с силой надавил, как будто желал продлить ощущение неразрывного единства.
С блаженным вздохом Мейрин упала и растворилась в бесконечности. Два сердца стучали в унисон; трудно было понять, чье мчится стремительнее.
Юэн обнял жену и поцеловал в макушку.
— Я люблю тебя, девочка.
Мейрин решила, что ослышалась. Да, она любила мужа. Любила больше жизни, но о том, что он разделит с ней чувство, даже не мечтала. Он заботился о ней, ухаживал, защищал, оберегал, дарил нежность. Но любовь — это очень серьезное, ответственное чувство. Тот, кто любит, отдает сердце.
Она приподнялась и сквозь слезы посмотрела сверху вниз, в прекрасное мужественное лицо.
— Повтори!
Юэн улыбнулся: только что он сам требовал произнести волшебные слова еще раз.
— Я тебя люблю.
— О, Юэн!
Горячие слезы переполнили глаза и закапали на грудь.
— Эй, только не плакать! Делай все что угодно, но не пугай слезами.
— Это слезы счастья, — успокоила его Мейрин и всхлипнула. — Я так тебе благодарна, милый. Ты подарил мне дом, семью, клан. А сегодня, когда было так страшно, обидно и непонятно, поддержал и помог.
Юэн нахмурился и покачал головой:
— Не только сегодня. Я всегда тебя поддерживал и готов поддерживать впредь. Даже если когда-нибудь случится так, что не смогу согласиться и приму решение, которое покажется тебе неправильным, я все равно останусь на твоей стороне.
Мейрин уткнулась мужу в шею.
— Я так тебя люблю, милый.
Юэн осторожно перекатился; теперь оба лежали на боку, лицом друг к другу. Он убрал с ее щеки волосы и посмотрел в глаза.
— Я так долго ждал этих слов. А теперь, когда, наконец, дождался, не устану слушать снова и снова.
Мейрин улыбнулась.
— Очень хорошо, лэрд. Дело в том, что я нередко думаю вслух, а уж эти слова наверняка будут то и дело приходить мне на ум.
— Так, может быть, докажешь свою любовь?
Мейрин удивилась:
— Как! Снова?
Юэн с улыбкой ее поцеловал.
— Почему бы и нет?
Глава 31
Мейрин медленно встала с постели, подошла к умывальной чаше и склонилась. Остатки вчерашнего ужина просились на волю.
Вот уже две недели процедура повторялась с изматывающей регулярностью. Тошнило не только по утрам, но и после обеда, и вечером, после ужина.
Скрывать состояние от мужа становилось все труднее; еще немного, и он заметит и полное отсутствие аппетита, и тошноту.
Мейрин решила, что сегодня же непременно расскажет о своих подозрениях. Впрочем, подозрения уже успели перерасти в уверенность: в том, что она носит ребенка, сомнений не осталось. Видит Бог, Юэн очень старался!
Клан встретит новость ликованием. Беременность супруги и рождение ребенка навсегда сделают Юэна хозяином Ним-Аллэн, а вместе с наследством в замок придет долгожданное процветание.
Ах, до чего же хотелось поделиться с супругом радостной новостью!
Мейрин умылась, оделась и спустилась в зал, где ее тотчас встретил Гэннон. Госпожа с удивлением посмотрела на воина: после отравления Юэн не доверял ее охрану никому, кроме братьев. Ну и конечно, неустанно следил за ней сам. Возражения не принимались, и с неизбежным ограничением свободы Мейрин пришлось смириться.
— Доброе утро, миледи! — жизнерадостно приветствовал Гэннон.
— Доброе утро. Признайся, чем прогневал лэрда?
Гэннон не сразу понял смысл вопроса и растерянно заморгал, но как только сообразил, что госпожа подшучивает над ролью няньки, весело рассмеялся.
— Ничем, миледи. Сам вызвался вас сторожить. Вождь вместе с братьями встречает Макдоналдов.
И снова Мейрин удивилась. После отравления о Макдоналдах даже не вспоминали. Она успела забыть, что когда-то шла речь о союзе с соседями. Гости покинули замок в чрезвычайной спешке и без почета, а потому внезапное возвращение показалось несколько странным.
— И где же они сейчас? — уточнила Мейрин.
— Разгружают повозки с провизией, — довольно ухмыльнулся Гэннон.
Мейрин радостно захлопала в ладоши.
— Значит, сосед все-таки выполнил условия странного пари?
— А как же иначе? Кроме того, продукты — еще и свидетельство благих намерений. Если два клана намерены вступить в альянс, то рано или поздно неприязненные чувства придется подавить.
— Замечательно! Значит, зиму точно продержимся.
— Да и весну тоже, особенно если охота не подведет.
А если подоспеет приданое, то клану не придется беспокоиться и о теплой одежде. У детей будут сапожки. Люди смогут досыта есть и без страха смотреть в завтрашний день.
Что ж, трудно представить известие приятнее.
— Юэн очень занят? Никак нельзя его повидать?
— Мне велено проводить вас к нему, как только встанете.
Мейрин озадаченно нахмурилась:
— Ну вот, как видишь, встала. Пойдем?
Гэннон усмехнулся и повел госпожу во двор — туда, где воины двух кланов разгружали подводы.
Юэн что-то горячо обсуждал с Макдоналдом. Мейрин внимательно осмотрела толпу, заметила Рионну и радостно улыбнулась.
