Прилепится к жене, и станут оба
Единой плотью, сердцем и душой!"
Она вняла, и хоть её влекла
Десница Божья, но девичья скромность,
Достоинства сознанье, чистота
Невинности: все то, что надлежит
Искательно лелеять, ублажать;
Сокровища любви, что никому
Иначе не даются и себя
Не предлагают, но, наоборот,
Лишь уклоняются, что их милей
И вожделенней делает, — короче,
Сама Природа, чуждая вполне
Греховных дум, заговорила в ней
И побудила обратиться вспять.
Я поспешил вослед; она, склонись
На доводы мои, постигнув долг,
Величественно покорилась мне.
Её, зардевшуюся, как заря,
Повёл я в кущу брачную; влиянье
Благоприятное дарили нам
Все небеса и сочетанья звёзд
Счастливые; земля и цепь холмов
Нас поздравляли; птичий хор гремел,
Возвеселясь; шептались ветерки
Прохладные и нежные в лесах,
Нас обдавали с каждым взмахом крыл
Дыханьем пряным, свеянным с кустов
Благоуханных, осыпая нас
Охапками душистых роз, пока
Ночной певун влюблённый не запел
Венчальный гимн, взойти поторопив
Звезду вечернюю и над холмом
Светильник свадебный для нас возжечь.
Я все поведал о моей судьбе,
Довёл рассказ до высшей полноты
Земного счастья, изо всех блаженств
Наисладчайшего. Я, признаюсь,
И в прочих благах радость нахожу,
Но ими пользуюсь я или нет,-
Особо не волнуюсь, не горю
Алчбой неутолимой; речь идёт
О наслаждениях, что обонянье
Нам доставляет, зрение и вкус,-
Цветы, плоды, растенья, щебет птиц,
Прогулки. Но совсем иное здесь!
Гляжу ли, прикасаюсь ли — восторг
Меня охватывает! Здесь впервой
Неодолимую познал я страсть
И содроганье странное. Всегда
Я был сильнее всех других услад
И выше, но пред властью красоты,
Пред этим всемогуществом я слаб.
Ошиблась ли Природа, сохранив
Частицу уязвимую во мне,
Бессильную пред этим волшебством?
Не больше ли, чем надо, извлекла
Из бока моего, дабы жену
С великим изобильем, не скупясь,
Телесным совершенством одарить,
Духовной безупречности не дав?
Я понимаю, что, превосходя
Меня намного внешней красотой,
Она, по назначению Природы
Исконному, слабей меня умом
И ниже по способности души.
В ней меньше лик Творца, что создал нас,
Отображён, и вверенная нам
Над всякой тварью власть в её чертах
Не столь отчётлива; но каждый раз,
Когда я приближаюсь к существу
Её прелестному — я покорён;
Такою безупречной предстаёт,
И завершённой, и в сознанье прав,
Присущих ей, такою благородной,
Что все поступки Евы и слова
Мне кажутся прекраснее всего
На свете, — добродетельней, умней!
Познанье высшее пред ней молчит
Униженно, а мудрость, помрачась
В беседе с ней, становится в тупик,
Подобно глупости. Рассудок, власть
Ей услужают, будто искони
Она задумана, а не в конце
Творения возникла невзначай.
В ней, напоследок, избранный приют
Свой обрели — величие души
И благородство, строгим окружив
Почтеньем, словно Ангельской охраной!"
Нахмурясь, Ангел молвил: "— Не вини
Природу, что исполнила свой долг;
Заботься лучше о твоих делах,
Не сомневаясь в мудрости; она
С тобой пребудет, ежели ты сам
Не отвернёшься от неё, придав
Предметам, по сужденью твоему,
Не слишком ценным, — непомерный вес.
Чем восторгаешься? Чем восхищён?
Наружностью? Она, сомненья нет,
Прекрасна и твоих достойна ласк,
Любви, благоговенья, нежных слов,
Отнюдь не подчиненья. Сопоставь
Сначала ваши качества, потом
Оценивай. Порой всего нужней
Нам самоуваженье, если мы
На справедливости обоснуем
Его и здравомыслием умерим.
Чем лучше ты сумеешь овладеть
Таким искусством, тем жена быстрей
В тебе признает своего главу
И мнимые уступят совершенства
Достоинствам правдивым. Ей даны
Прельщенья, чтобы нравиться тебе,
Величье, чтобы с честью ты любил
Подругу, от которой не укрыть
Малейший промах твоего рассудка.
Но если ты касание телес,
Что служит размножению людей,
Считаешь величайшим из блаженств,
Подумай, ведь с тобою наравне
Им тварь последняя наделена
И всякий скот, и не было б оно
Всеобщим, если б содержалось в нем
Хоть что-нибудь, достойное восторг
В тебе зажечь, и душу подчинить,
И плотским вожделеньем взволновать.
Все то, что в обществе твоей жены
Возвышенным находишь: нежность, ум
И человечность — полюби навек.
Любя, ты благ, но в страсти нет любви
Возвышенной, что изощряет мысль
И ширит сердце, в разуме гнездясь,
И судит здраво. Лестницей служить
Любовь способна, по которой ты
К любви небесной можешь вознестись,
Не погрязая в похоти. Затем
